Отправлено: 06.10.06 11:22. Заголовок: Притчи и сказки Востока и Запада
Дзенская притча "Дорога в ад и рай"
Солдат по имени Нобусиге пришел к Хакуину и спросил: "Правда ли, что есть рай и ад?" "Кто ты?" - спросил Хакуин. "Я - самурай," - ответил воин. "Ты - солдат! - воскликнул Хакуин. - Что за начальник держит тебя в своем войске? У тебя лицо, как у нищего." Нобусиге так рассвирепел, что начал вытаскивать свой меч, но Хакуин продолжал: "У тебя есть меч! Но, наверное, он слишком туп, чтобы снести мне голову." Когда Нобусиге вытащил меч, Хакуин заметил: "Тут открываются двери в ад." При этих словах самурай, почувствовавший себя учеником мастера, вложил меч в ножны и поклонился. "Здесь открываются врата рая," - сказал Хакуин.
Однажды Адвадхута пустил в мир двадцать четыре Гуру; один из них был коршуном. В одном месте рыбаки ловили рыбу. Коршун спустился вниз и схватил рыбу. Увидев коршуна с рыбой в клюве, сотни ворон начали кричать, подняли страшный шум и пустились за ним. И в каком бы направлении он ни летел, вороны летели за ним. Он летел на юг - они преследовали его; он поворачивал к северу - они нагоняли его; он не находил покоя нигде. Наконец, устав летать, он бросил рыбу. Тогда вороны бросились за рыбой, и коршун остался один. Сев спокойно на вершине большого дерева, он подумал: "Эта рыба была причиной моей тревоги; теперь, когда у меня больше нет её, я счастлив и совершенно спокоен". И Адвадхута узнал от этого коршуна, что пока человек привязан к мирским предметам, у него множество забот, беспокойств, волнений и несчастий. Как только эта привязанность проходит, все труды кончаются и наступает мир и покой. Но труд без привязанности к земному очень хорош, он не приносит беспокойств.
Человек однажды поймал птичку. - В неволе я тебе не пригожусь, - сказала ему птичка, - отпусти меня и я дам тебе три ценных совета. Первый совет птичка пообещала дать находясь еще в руке человека, второй - когда она взлетит на ветку, и третий - на вершине холма. Человек согласился и спросил, каков ее первый совет. - Если ты чего-то лишился, пусть даже ты ценил это не меньше жизни, не жалей об этом. Человек отпустил птичку, и она, взлетев на ветку, сказала свой второй совет: - Никогда не верь тому, что противоречит здравому смыслу и не имеет доказательств. Затем птичка взлетела на вершину холма и оттуда сказала: "О несчастный! Я проглотила два огромных бриллианта. Если бы ты убил меня, они были бы твоими". В отчаянии человек схватился за голову. - Дай мне хотя бы свой третий совет, - сказал он, придя в себя. - Какой же ты глупец! - воскликнула птичка, - ты просишь у меня третьего совета, даже не подумав над первым и вторым. Я сказала тебе, чтобы ты не сожалел о потерянном и не верил бессмыслицам, а ты только что поступил наоборот. Ты поверил нелепости и пожалел о том, чего лишился. Подумай сам, как же во мне, такой маленькой, могут поместиться два огромных бриллианта. Ты глуп, потому ты должен оставаться в границах, которые предназначены для обычных людей.
Жил мудрый и почтенный святой. Со всех концов страны просвещенные люди устремились лицезреть его мудрость, но тот хранил молчание. Он молчал пред всяким, приходившим с вопросом; вместо ответа он чертил на земле бамбуковым посохом: "Тот, кто удовлетворен в своем сердце, видит добро повсюду и во все времена". Иногда он писал: "Где есть неудовлетворенность, там все усилия напрасны", или: "Пребывай в молчании, тишине, и ты познаешь". Но посетителей не устраивали эти ответы, ибо они были слишком привязаны к словам. Они не могли понять, почему мудрец не отвечает им прямо. Почему? Он наверняка знает ответы. Другие мудрецы дают советы и предписывают разные методы, говорят о суровом подвижничестве, а что же этот? Его проповеди не услышишь ухом и как же их понимать? Святой был настоящим мистиком. Он не был аскетом и у него не было никаких специальных рецептов и упражнений, только понимание - молчаливое понимание, благовестие. Однажды во время одного праздника перед ним появился юноша. При нем не было ни посоха, ни мудрых писаний, на его языке не вертелись вопросы, только в глазах были устремленность и великая страсть. Он подошел к святому, не садясь, не ища места, чтобы возлечь, подобно другим, он взирал на безмятежное лицо старца, не говоря ни слова. Затем, к изумлению прочих, он взял посох из его рук и начертал на песке слова: " Как свет рассеивает тьму?". Святой, вернув себе посох, написал: "Какая тьма? Разве ты потерялся во тьме?". Юный пилигрим начертал: "Теряет ли путь потерявшийся? В самом ли деле потерявшийся потерян?". Какое-то время мудрец созерцал лицо юноши, а затем написал на земле: "Лишь забыт". Мудрец стер все написанное и начертал: "Какое желание привело тебя сюда?". Множество жадных глаз следило за тем, как посох передавался из рук в руки: "Желания...? У меня их нет"'. Поглядев на пилигрима, святой взял посох, поднялся, вытянул правую руку и трижды постучав им по земле, застыл в этой позе. "Зачем Вы это сделали?" - спросил пилигрим. Мудрец нацарапал: "Любопытство - форма желания". Посох мелькал туда-сюда до тех пор, пока пилигрим не написал: "Говорят, есть священная мантра, читая которую можно слиться воедино со Вселенной". Мудрец начертал: "Был ли ты когда-нибудь отделенным от Нее?". Вдруг преподобный поднял посох и обрушил его на голову юноши, повергнув его в глубокий транс. Минули дни. Сидя в самоотречении у ног великого мудреца, юный пилигрим вкусил его блаженство. Ни разу не задал он вопроса, безграничная любовь расцвела между ними. На третий день мудрец нарушил свое многолетнее молчание. "Вот ты и пришел, наконец!" - раздался его хриплый голос. Юноша не ответил, заглянул в мудрые глаза старца, затем взял посох из его рук и написал: "Лишь вспомнил!"
Одного пустынника выбрали архиереем (т.е. епископом). Он долго отказывался, но братья настояли. Тогда он и подумал: "Я не знал, что я достоин, верно есть у меня что-то хорошее". В это время явился ему ангел и говорит: - Рядовой монах, что ты возносишься! Там люди нагрешили и им нужно наказание, вот оттого и выбрали, что хуже тебя не нашлось.
Янь Хэ, готовясь занять пост наставника вэйского царя Лингуна, спросил у Цюй Боюя: - Как мне поступить в данном случае? У здешнего царя природная склонность к убийствам. Если его не удерживать, опасность будет грозить всему нашему царству; если же его удерживать, опасность будет грозить мне. Знания у него хватает, чтобы понять чужие ошибки, но не хватает, чтобы понять собственные. - Какой замечательный вопрос! - воскликнул Цюй Боюй. - Остерегайся его! Будь с ним осторожен! Будь точен в своём поведении! Лучше всего внешне с ним сближаться, а в сердце хранить гармонию. Однако и в том, и в другом - опасность. Сближение не должно стать глубоким, а внутренняя гармония не должна стать явной. Если сближаться глубоко, упадёшь и погибнешь; если внутренняя гармония будет явной, то составит доброе имя и славу, но она же обернётся бедой, злом. Станет он вести себя, как ребёнок, и ты веди себя с ним, как ребёнок; не станет соблюдать ранга, и ты с ним не соблюдай ранга; будет переходить все границы, и ты с ним переходи все границы. Достигнешь этого, сможешь с ним тесно сблизиться и освободить его от ошибок. Видел ли ты, как кузнечик-богомол в гневе топорщит крылья, преграждая дорогу повозке? Не сознавая, что ему её не одолеть, он переоценивает свои силы. Остерегайся! Будь осторожен! Если, кичась заслугами, станешь их переоценивать, совершишь ту же ошибку. Знаешь ли ты, как человек кормит тигра? Не решится давать тигру живого зверя, ибо, убивая его, тигр придёт в ярость; не решится дать целую тушу, ибо, разрывая её, тигр придёт в ярость. Своевременно корми голодного, постигая, что" приводит его в ярость. Тигр и человек принадлежат в различным видам. Человек потакает тигру, и тигр к нему ластится; перечит - и тигр его убивает. Так тот, кто холил лошадей, уносил навоз в корзинах, а мочу - в кувшинах. Но вот налетели комары и оводы, он внезапно хлопнул коня - и тот, порвав удила, проломил ему голову и разбил грудь. Разве не нужна осторожность? Чрезмерная забота и любовь могут привести к гибели.
В давние времена, когда дети Адама размножились до чрезвычайности, возросли также и бедствия в мире. Одни бедствия назывались болезнями, другие суетой, некоторые были неопределенного свойства и значения. Люди стали объединяться в племена и нации, чтобы вместе им было легче бороться с этими бедами, терпеть или избегать их. И в то же время народы разделились и перестали понимать самих себя, и даже друг друга. Люди изобрели сами, подсмотрели у других, даже у насекомых, и освоили различные формы деятельности, и это стало фактором отвлекающим их внимание от целей, ради достижения которых они были расселены на земле. Дервишеский учитель Кхидр, неустанно странствуя по земле, посещал разные категории человеческих существ, которые жили в пустынях и городах, в горах и на островах, жителей деревень и кочующие племена; и все это ради того, чтобы найти людей, которые были бы в состоянии услышать его послание, гласившее: "Истинное благоденствие человека состоит в истинном благоденствии людей". Но странное дело, только три человека в целом мире смогли услышать его слова. И сказал Кхидр первому человеку: "Если отправишься со мной в странствие, это, может быть, принесет тебе пользу". Человек присоединился к Кхидру, и вот однажды они вышли к какой-то реке, остановились на берегу, и Кхидр спросил: "Если бы ты захотел, то чем бы эта река могла стать для тебя?". "Я захотел бы, чтоб река эта стала послушна мне, чтобы я заставил ее работать на себя, ради блага своего и блага всех людей". "Да будет так", - сказал Кхидр. После этого отправились они дальше. Гора встала на их пути, и Кхидр сказал: "Эта гора могла бы чем-то стать для тебя, если бы ты захотел?". "Я хотел бы перенять у этой горы ее знание, ведь она давно уже здесь стоит, задолго до моего появления на свет. Тогда я воспользовался бы этим знанием сам, а также передал бы его другим людям". "Да будет так!" - произнес Кхидр. Они продолжили путь, и вскоре перед ними раскинулась местность, покрытая сочными лугами и плодоносящими деревьями. "Ты хотел бы, чтобы эта местность стала для тебя чем-то?" "Я бы хотел, чтобы это место стало моим домом, и я поселился бы здесь и провел остаток дней своих, обучая других мудрости, которую постиг". "Да будет так", - сказал Кхидр. Тут он простился с тем человеком, все желания которого исполнились в должное время. Затем Кхидр разыскал второго человека, способного его слышать, и пригласил в путешествие его. Вместе они отправились в путь. Спустя какое-то время, они увидали некоего мудреца, беседовавшего с людьми. Кхидр спросил своего спутника: "Кем бы этот человек мог быть для тебя, если бы ты захотел?" "Я захотел бы, чтоб мудрец этот позволил мне стать его последователем, а когда он умрет, я бы продолжил его учение", - сказал человек. "Да будет так", - сказал Кхидр. Они отправились дальше, и вскоре увидели скопление людей, где одни угнетали других, ставших невинными жертвами. "Что бы ты сделал в этих обстоятельствах, если бы у тебя был выбор?" - спросил Кхидр. "Я бы хотел покончить с угнетением этих невинных и наказать тиранов", - сказал человек. "Да будет так", - сказал Кхидр. Они снова тронулись в путь и вошли в какой-то город, а там жили люди, обладавшие многими полезными качествами, но настолько узкомысляшие, что никогда не покидали пределов этого города, чтобы поделиться своими достиженьями с остальными. "Есть что-нибудь, что ты бы захотел сделать в этих обстоятельствах?" - спросил Кхидр. "Я хотел бы иметь способность убедить этих людей в том, что долг каждого человека - делиться своими знаниями со всеми", - ответил человек. "Да будет так", - провозгласил Кхидр. Затем он оставил и этого человека, исполнив все его желания. Разыскал Кхидр и третьего последнего человека из тех, кто одни в целом мире способны были его слышать и пригласил его в путешествие. Человек принял приглашение. Пройдя вместе короткий отрезок пути, они оказались в стране, в которой жили знатные люди и их рабы, высокое, низкое, а также среднее сословие. "Хотел бы ты вмешаться в эту ситуацию?" - спросил Кхидр. "Я хотел бы иметь возможность сделать то, что было бы правильным", - ответил человек. "Да будет так", - сказал Кхидр. Продолжив путь, они столкнулись с людьми, жестоко страдающими от голода, потому что весь их урожай погиб, и Кхидр спросил третьего человека: "Хотел бы ты видеть этих людей накормленными?" Человек ответил: "Я бы хотел, чтобы они мирились со своим бедственным положением, когда это будет лучше для них, и не мирились бы со своей бедностью, если такой удел для них лучше". "Да будет так", - сказал Кхидр. Продолжив странствие, они попали в место, где жили люди, казавшиеся благочестивыми и смиренными, законопослушными и цивилизованными, где каждый был доволен своей судьбой. "Как бы ты захотел поступить с этими людьми?" - спросил Кхидр. "Я бы хотел, чтобы они пришли к полному пониманию того, что является их истинным благом и того, что еще они могли бы делать и чувствовать", - сказал человек. "Да будет так", - сказал Кхидр. Затем он расстался с третьим человеком, исполнив три его желания. И вот эти девять устремлений троих людей, людей которые были в состоянии услышать Кхидра, положили начало всем видам человеческой деятельности и занятиям, однако именно работа третьего человека получила особое благословение Кхидра и продолжается из поколения в поколение.
Каждому ученику Мастер предоставлял расти своими собственными темпами и никогда никого не подгонял. Такое свое отношение он пояснял притчей: Однажды человек увидел бабочку, пытающуюся выбраться из кокона, но ему показалось, что она делает это слишком медленно, и он стал легонько дуть на кокон.От тепла его дыхания кокон действительно почти сразу лопнул. Но то, что показалось на свет, было не бабочкой, а жалким существом с изуродованными крыльями. - Развитие и рост, - подытожил Мастер, - невозможно ускорить. Любое вмешательство лишь повредит.
- Некоторые говорят, что жизни после смерти нет, - сказал ученик. - Неужели? - уклончиво спросил Мастер. - Разве это не ужасно - умереть и никогда больше не видеть, не слышать, не любить, не двигаться... - Ты находишь это ужасным? Но именно так большинство людей и живет - еще до смерти.
Насреддин решил искупаться в турецких банях. Так как он был одет в лохмотья, банщики дали ему старый таз и огрызок мыла. Уходя, Насреддин вручил изумленным банщикам золотую монету. На следующий день великолепно одетый Насреддин снова появился в бане, где ему оказали, разумеется самый лучший прием. После купания он дал банщикам самую мелкую монету и сказал: "Это за прошлый раз, а золото вы получили за сегодня."
После битвы на поле Курукшетра пятеро братьев Пандавов совершили большое жертвоприношение и принесли очень большие дары для бедных. Все выражали изумление по поводу величины и богатства жертвы, говоря, что мир никогда не видывал ничего подобного. Но по совершении обряда явился маленький мангуст - животное вроде кошки. Половина его тела была золотая, а другая половина - тёмная. Он начал кататься по полу в жертвенном зале и сказал присутствующим: - Все вы лжете: это не жертва. - Почему ты говоришь, что это не жертва? Разве ты знаешь, сколько денег и драгоценностей отдано бедным и сколько людей стало богатыми и счастливыми? Это самая удивительная жертва, какую совершал человек. Но мангуст сказал: - В одной деревушке жил бедный брамин со своей женой, сыном и невесткой. Они были очень бедны, жили скудными дарами, приносимыми им за проповедь и учение. В стране этой три года длился голод, и бедный брамин страдал более, чем когда-либо. Семья голодала уже несколько дней, когда, наконец, отец принёс немного муки, которую ему посчастливилось достать. И он разделил её на четыре части между членами семьи. Не успели они сесть за еду, как кто-то постучал в дверь. Отец открыл дверь - за ней стоял гость. В Индии гость священен; он почитается, как бог, и с ним обращаются как с таковым. Поэтому бедный брамин сказал: - Войди, господин, мы тебя приветствуем. Он поставил перед гостем свою часть пищи; гость быстро её съел и сказал: - О господин, ты убил меня, я голодал уже десять дней, и это маленькое количество пищи только увеличило мой голод. Тогда жена сказала мужу: - Отдай ему мою часть. Но муж ответил: - Нет, не отдам. Жена настаивала, говоря: - Он бедный человек, и наш долг хозяев - позаботиться, чтобы он был сыт. Раз у тебя больше ничего нет, то моя обязанность - как твоей жены - отдать ему свою часть. И она отдала свою часть гостю. Тот съел, что ему дали, и сказал, что его по-прежнему мучает голод. Тогда сын сказал: - Возьми мою часть; сын обязан помогать отцу в исполнении его долга. Гость съел и эту часть, но его голод не был утолён. Тогда и жена сына уступила ему свою часть. Гость насытился и ушёл, благословляя их. В ту же ночь эти четверо людей умерли от голода. Несколько пылинок муки упали на пол, и когда я покатился по полу, то стал наполовину золотым, как вы видите. С тех пор я хожу по всему свету, надеясь найти другую такую жертву, но нигде не нахожу, поэтому другая половина моего тела не превращается в золотую. Потому-то я и говорю, что ваша жертва - это не жертва".
Один неграмотный человек пришел к Насреддину и попросил его написать для него письмо. - Я не могу, - сказал Насреддин, - потому что я обжег ногу. - Какое это имеет отношение к написанию письма? - Поскольку никто не может разобрать мой почерк, мне обязательно придется ехать куда-то, чтобы перевести письмо. А у меня болит нога; поэтому и не стоит писать письмо, правда ведь?
История из жизни основателя бахаизма Баха-Уллы "Сила терпения"
После тридцати лет заключения Баха-Уллы, правительства Ирана и Османской империи уже не могли не считаться с его популярностью и постепенно ослабили жестокие условия содержания узников. Им разрешалось жить не в тюрьме, а на загородной даче, под домашним арестом. Теперь людям стало проще общаться с Баха-Уллой. Они могли свободно приезжать и разговаривать с ним. Желающих повидаться с пророком было много и нужно было специальное помещение для встреч. Баха-Улла велел построить большое крытое помещение, где можно было бы разговаривать и пить чай. Сотни людей за несколько дней построили его. На следующий день оно было разрушено тюремной стражей. Люди пришли к Баха-Улле и спросили: -Что делать? Он ответил: - Стройте заново. Заново удалось построить только до половины, стража вновь разрушила чайхану. - Ничего страшного, - сказал Баха-Улла, - нужно терпение. Стройте! Снова и снова люди строили помещение и каждый раз тюремная стража разрушала его. В очередной раз они пришли и сказали: - Опять разрушили чайхану. Что делать? - Строить, - сказал Баха-Улла. - Терпение - это очень важное качество, которым должен обладать искатель Истины. Мы посмотрим, у кого больше терпения, у нас строить, или у них - разрушать. Пятнадцать раз тюремная стража разрушала чайхану и каждый раз люди молча, спокойно, без всяких возмущений и проклятий, строили ее заново. Наконец, страже надоело разрушать и они оставили строителей в покое... До сих пор стоит эта чайхана как живой памятник человеческому терпению.
Суфия спросили: - Что вы делаете? Вы не даете нам, желающим учиться у вас, заниматься по книгам. Вы не демонстрируете никаких ритуалов. Вы не желаете отвечать на вопросы. Вы не обращаете внимания ни на похвалы, ни на ругань в ваш адрес. Он ответил: - Я - привратник. Привратник удостоверяется, что дверь открыта тогда, когда она должна быть открытой, и захлопнута тогда, когда она должна быть захлопнутой. Он позволяет войти всему и всем, кому должно войти, и не допускает всё то, что не допущено. Если вы желаете, чтобы привратник колотил в дверь, делал эффектные жесты, носил богатую или бедную одежду, выполнял обещания или вступал в спор, кривлялся, брал взятки или участвовал в обсуждениях - вместо того, чтобы работать, - вы не тот, кто может вступить с привратником в конструктивный диалог.
Как-то заметил рабби Леви Ицхак человека, торопливо пробегающего по улице. - Что ты так бежишь? - спросил он его. - Ищу себе пропитание, - ответил тот. - А откуда ты знаешь, - продолжал спрашивать рабби, - что пропитание бежит впереди, так что за ним надо гнаться? Может, оно у тебя за спиной, и тебе надо лишь встать на месте и подождать, пока оно придёт, - а ты убегаешь от него.
Томик Умница,что открыла этот топик. Всегда его с интересом читал.а теперь и у самого руки дошли от себя добавить.Постараюсь это делать почаще.
Настреддина спросили: -Почему рыба не говорит? -Да вы просто не понимаете язык рыб,-ответил Насреддин. - Если хотите проверить,нырните под воду и начните речь.Тот, кто разберёт ваши слова, поймёт и язык рыб.
Тецуген, проповедник Дзен в Японии, решил опубликовать сутры, доступные в то время лишь в Китае. Книги должны были печататься с деревянных блоков в количестве 7.000 экземпляров, - чудовищное предприятие. Тецуген начал путешествовать и собирать денежные пожертвования для этой цели. Несколько сочувствующих дали ему 100 кусков золота, но в основном он получал малые крохи. Каждого дарителя он благодарил одинаково. Через 10 лет Тецуген собрал достаточно денег, чтобы начать выполнять свое решение. Случилось так, что в это время разлилась река Ую, вслед за наводнением начался голод. Тецуген взял все деньги, которые он собрал для книг, и послал их пострадавшим, чтобы спасти их от голода. Затем он снова начал свою работу по сбору денег. Через несколько лет по всей стране вспыхнула эпидемия. Тецуген снова отдал все, что собрал, чтобы помочь людям. В третий раз начал он свою работу, и через 20 лет его желание исполнилось. Печатные блоки, с которых делалось первое издание сутр, и сейчас можно увидеть в монастыре Обаку в Киото. Японцы рассказывают своим детям, что Тецуген сделал три издания сутр и что первые два невидимых издания даже превосходят последнее.
Хадрат Омар, сын Османа из Мекки, написал Джунайду, Шибли и Харири следующее послание: "Ужасы, подстерегающие человека на Духовном Пути таковы, что никому не следует отправляться в это странствие, если он не способен преодолеть две тысячи ревущих водопадов и взобраться на две тысячи полыхающих пламенем гор. Человек, не готовый вынести эти испытания, не смеет называть себя Искателем". Джунайд, прочитав послание, заметил: "Я прошел лишь одно из этих испытаний". Харири сказал: "Я сделал лишь несколько робких шагов по этому пути". Шибли сказал: "Я не заметил даже признаков подобных испытаний". Тогда раздался голос свыше: "Те, кто представляет такие испытания как нечто ужасное, а не как необходимое преимущество, те, кто угнездился в своих страданиях, вместо того, чтобы пройти сквозь них, такие люди - не суфии, не люди духа, но люди чувств. Они принадлежат этому миру и воображают, что в мирских чувствах есть нечто грандиозное".
Когда Иляо из Шинаня повстречался с правителем Яу, тот выглядел очень утомленным. - Отчего у вас такой утомленный вид? - спросил Щинаньский учитель. - Я изучил путь прежних царей и готовился продолжать дело моих предков, - ответил правитель Лу. - Я чту духов и оказываю уважение достойным мужам. Я всё делаю сам и не имею ни мгновения отдыха, однако так и не могу избавиться от забот. Вот почему я выгляжу таким утомленным. - Ваш способ избавления от забот, мой господин, никуда не годится, - сказал Шинаньский учитель. - Лиса с её пышным мехом и леопард с его пятнистой шкурой скрываются в лесах и горных пещерах, чтобы иметь покой. Они выходят наружу по ночам и отдыхают днём - настолько они осторожны. Даже когда им приходится терпеть голод и жажду, они позволяют себе лишь единожды выйти за добычей или на водопой - настолько они сдержанны. И если даже при их осторожности и сдержанности им порой не удаётся избежать капкана или сети, то разве это их вина? Их мех и шкура - вот источник их несчастий. А разве царство Лу не является для вас такой же шкурой? Я бы посоветовал вам, мой господин, содрать с себя шкуру, очистить сердце, прогнать прочь желания и странствовать привольно в Безлюдном Просторе.
- Как достигают спасения - действием или медитацией? - Ни тем, ни другим. Спасение - в умении видеть. - Видеть что? - Что золотое ожерелье, о котором ты мечтаешь, висит у тебя на шее. Что змея, которой ты так боишься, - всего лишь веревка на земле.
Несколько человек принялись как-то горячо и злобно оскорблять Будду. Он слушал молча, очень спокойно. Из-за этого спокойствия им стало как-то не по себе. Возникло неловкое чувство, и один из них обратился к Будде: «В чём дело? Ты что, не понимаешь, что мы говорим?». «Ваше дело решать, оскорблять меня или нет,- ответил Будда,- А моё – принимать ваши оскорбления или нет. Я просто отказываюсь принимать. Можете забрать их себе».
Притча, принадлежащая перу Леонардо да Винчи "ВЕЛИКОДУШИЕ"
Высунув голову из гнезда, орленок увидел множество птиц, летающих внизу среди скал. - Мама, что это за птицы?- спросил он. - Наши друзья,- ответила орлица сыну.- Орел живет в одиночестве - такова его доля. Но и он порою нуждается в окружении. Иначе какой же он царь птиц? Все, кого ты видишь внизу,- наши верные друзья. Удовлетворенный маминым разъяснением орленок продолжал с интересом наблюдать за полетом птиц, считая их отныне своими верными друзьями. Вдруг он закричал: - Ай-ай, они украли у нас еду! - Успокойся, сынок! Они ничего у нас не украли. Я сама их угостила. Запомни раз и навсегда, что я тебе сейчас скажу! Как бы орел ни был голоден, он непременно должен поделиться частью своей добычи с птицами, живущими по соседству. На такой высоте они не в силах найти себе пропитание, и им следует помогать. Всяк, кто желает иметь верных друзей, должен быть добрым и терпимым, проявляя внимание к чужим нуждам. Почет и уважение добываются не силой, а великодушием и готовностью поделиться с нуждающимся последним куском.
Казалось, что корабль сейчас начнет тонуть, и пассажиры, стоя на коленях, молились и раскаивались, обещая выполнить все, что угодно, если только они будут спасены. Только один Насреддин сидел неподвижно. Неожиданно, в разгар паники он подпрыгнул и закричал: "Спокойно, друзья! Не надо изменяться и быть расточительными - мне кажется, я вижу землю."
Корабль вез в Мекку множество паломников-мусульман. Все они молились, как и положено правоверным мусульманам, несколько раз в день, кроме одного суфийского мистика. Но мистик так лучился радостью, что никто не отважился сделать ему замечание. Как-то раз море было очень бурным и капитан оповестил, что, кажется, нет возможности спастись: - Итак, пожалуйста, сотворите вашу, возможно, последнюю, молитву. Судно может вот-вот пойти ко дну. И все, за исключением суфийского мистика, погрузились в молитву. Теперь это было уже черезчур. Паломники собрались вокруг него, они были разгневаны и сказали ему: - Ты божий человек. Мы видим это. Ты раньше не молился и мы ничего не говорили тебе; мы чувствовали, что это будет непочтительным, потому что ты похож на блаженного. Но сейчас это невыносимо. Корабль тонет, а ты - божий человек, если ты помолишься, твоя молитва будет услышана. Почему ты не делаешь этого? Он ответил: - Молиться из страха - значит упустить. Тогда они спросили: - Почему же ты не молился тогда, когда не было причин для страха? Он ответил: - Я есмь молитва, это мое обычное состояние.
Мастер сказал: "Есть люди, полагающие, что проблемы можно решить усилием. Эти люди просто занимают себя и других делом. Проблемы можно решить только осознанием. Там, где есть осознание, проблем не бывает".
- Почему критики и клеветники производят гораздо больше шума, чем те, для кого Путь имеет ценность? - спросил Джан Фишан Хана посетивший его церковник. - Вы сами можете ответить на свой вопрос, - сказал Хан, - если найдете ответ вот на что: Вопящий мальчишка швыряет камни в дерево. Люди останавливаются понаблюдать за ним. Мимо проходит мудрый человек и замечает, что дерево - из тех, чьи плоды восхитительно вкусны. Мальчишка полностью поглощен своим занятием, оно доставляет ему наслаждение. Зеваки смотрят только на то, что он делает. Мудрый человек видит внутреннюю сущность дерева, которая для других станет очевидной в свое время.
Тысячи ручьёв, рек, потоков и водопадов берут своё начало высоко в горах. Поэтому горы зазнались и кичились тем, что спускают со своих хребтов воды, наполняющие моря, которые лежат у их подножья. - Эй ты, пустопорожняя лохань, - сказали заносчивые горы спокойному морю. - Представляешь себе, что будет с твоими берегами, если бурные реки, что берут в нас начало, не наполнят тебя? Станешь сухой ямой - и только! Что же ответило море на такое бахвальство? Ничего, конечно. Слишком много дел у него было, где уж тут отвечать! Влагу нужно посылать в небо, чтобы оседала в горах, тучи водой наполнять, чтобы поили дождём всё те же горы, которые смотрят на море сверху вниз...
Халиф Харун Рашид часто посещал наибольшего из мудрецов-праведников Шакика Бельхи, получая его благословение. Однажды при очередном посещении достопочтимый Шакик сказал: - Представь, что ты остался посреди пустыни и умираешь от жажды. Одна чашка воды спасёт тебя от смерти. Придёт некто, и предложит купить глоток воды. Что ты отдашь? - Отдам всё, что он захочет. В таком состоянии я о деньгах и не подумаю. - Если этот человек взамен воды потребует половину твоего богатства, согласишься? - Конечно соглашусь. И не задумаюсь. - Представь, что за половину богатства ты купил воду и выпил. Через некоторое время почувствовал малую нужду, но не смог справить. Когда дошёл до крайности, твои лучшие лекари не нашли средство облегчить твоё состояние. И вдруг подойдет некто и скажет: "Я избавлю тебя от страданий, но взамен хочу получить половину твоего имущества." Как ты поступишь? - Чтобы избавиться от таких мучений, я отдам всё своё состояние. Мне достаточно моего здоровья. В таких муках всё это богатсво не имеет никакой цены. - В таком случае берегись и не расчитывай на свои богатства, которые не стоят даже одного глотка воды, которую выпьешь за один раз, а после опять же за один раз выведешь из мочевого пузыря! Не гордись этим ни перед кем!
Ходжа Нассередин всю жизнь боялся заболеть , паниковал от малейшей простуды, страховался как мог.Но вдруг случилося несчастье, он внезапно занемог.Врачи сказали что болезнь смертельна. Когда к нему приехали друзья что бы проведать, они с удивлением заметили что он весел и бодр как никогда. -ходжа ты прости нас, но в чем причина твоего веселья, зная твой характер мы были уверены что пребываешь в печали. и страхе. - чего мне бояться теперь когда все мои опасения сбылись ?
Созана, китайского мастера Дзен, студент спросил: "Что всего ценнее в мире?" Мастер ответил: "Голова мертвой кошки." "Почему?" - снова спросил студент. Созан ответил: "Потому что никто не сможет оценить ее."
Вода весело плескалась в родной морской стихии. Но однажды ей взбрела в голову шальная мысль добраться до самого неба. Она обратилась за помощью к огню. Своим обжигающим пламенем он превратил воду в мельчайшие капельки теплого пара, которые оказались гораздо легче воздуха. Пар тотчас устремился вверх, поднимаясь в самые высокие и холодные слои воздуха. Оказавшись в заоблачной выси, капельки пара окоченели так, что у них зуб на зуб не попадал от холода. Чтобы как-то согреться, они теснее прижались друг к другу, но, став намного тяжелее воздуха, тут же попадали на землю в виде обычного дождя. Заболев тщеславием, вода вознеслась к небу, но была изгнана оттуда. Жаждущая земля поглотила дождь до единой капли. И воде еще долго пришлось отбывать наказание в почве, прежде чем она смогла возвратиться в морские просторы.
Порхая в вечерних сумерках и наслаждаясь прохладой, нарядный мотылек вдруг приметил мерцающий вдали огонек. Он тотчас направился к освещенному месту, а когда оказался рядом, стал летать вокруг горящего на окне ночника, с удивлением разглядывая его. Как же красив этот незнакомец! Налюбовавшись вдоволь, мотылек решил поближе познакомиться с ярким огоньком и поиграть с ним, как обычно забавлялся в саду с цветами, раскачиваясь на их венчиках, словно на качелях. Отлетев немного в сторону, он сделал крутой разворот и пролетел, почти касаясь желтого язычка пламени и как бы приглашая его к игре. Но что-то больно кольнуло его и подбросило вверх. Присев на подоконник у ночника, мотылек в изумлении обнаружил, что потерял одну лапку и подпалил края крылышек. - Как же могло такое стрястись?- в недоумении спрашивал себя мотылек и не находил ответа. Он никак не мог допустить, чтобы такой дивный безобидный огонек способен был причинить ему зло. Придя немного в себя от потрясения, мотылек вновь расправил крылышки и вспорхнул. Сделав несколько кругов над горящим ночником, он спокойно полетел прямо на пламя, желая покачаться на нем, но тут же упал в масло, коим питался коварный огонек. - Какой же ты жестокий,- промолвил мотылек, теряя силы.- Я надеялся найти в тебе друга, а обрел погибель. Слишком поздно я осознал, как ты зол и опасен! Дорого мне обошлась моя наивность... - Бедный мотылек!- ответил ему опечаленный ночник.- Моя ли вина, что я не цветок, а пламя. Ты не внял моему предупреждению и стал играть со мной.
На зеленом берегу реки Тичино, что течет по полям и лугам Ломбардии, выросла прекрасная лилия. Все остальные полевые цветы почтительно склонялись, стараясь даже тенью не задеть ее великолепие. А она, стройно взметнувшись ввысь и радостно покачиваясь на ветру, без устали любовалась собственным отражением в воде. Завороженные дивной красотой, волны решили завладеть цветком. Вскоре вся река закипела и вспенилась от страсти. Волны становились все беспокойнее, подгоняемые неодолимым желанием. А лилия, обдаваемая брызгами, неприступная и гордая, продолжала красоваться на своем прочном гибком стебле. Тогда волны еще пуще стали бить о берег, захлестывая и подтачивая его, пока он не рухнул в кипящую пучину, увлекая за собой одинокую красавицу.
Как-то куропатка, облюбовавшая себе место на кипарисе, заглянула к соседке, поселившейся на маслине, и, не застав ту дома, похитила у нее из гнезда яйцо. Шло время, и вот, как положено, в обоих гнездах вылупились птенцы. Когда крикливое и прожорливое потомство подросло и окрепло, наступил знаменательный день - вылет из родимого гнезда. Первыми отправились в полет птенцы, жившие на маслине. Сделав несколько кругов над садом, они вернулись домой. Наступил черед и для птенцов, обитавших на кипарисе. Совершив полет, счастливые и довольные, они вернулись в своё гнездо. И только один птенец, вылупившийся из украденного яйца, подчиняясь внутреннему зову, вернулся к родной маме, свившей гнездо на маслине.
- Управы на вас нет, бездельники! - не выдержала как-то рабочая пчела, урезонивая трутней, летавших попусту вокруг улья.- Вам бы только не работать. Постыдились бы! Куда ни глянь, все трудятся, делают запасы впрок. Возьмите, к примеру, крохотного муравья. Мал, да удал. Все лето работает в поте лица, стараясь не упустить ни одного дня. Ведь зима не за горами. - Нашла кого ставить в пример! - огрызнулся один из трутней, которому наскучили наставления пчелы.- Да твой хваленый муравей губит семена каждого урожая. Этот крохобор тащит всякую мелочь в свой муравейник. Бездельника хлебом не корми, а дай порассуждать, да и в умении очернить других ему не откажешь. Он всегда готов найти оправдание собственной никчемности.
В большом саду за оградой росли в добром согласии и мире фруктовые деревья. По весне они утопали в молочно-розовой кипени, а к исходу лета гнулись под тяжестью спелых плодов. Случайно в эту дружную трудовую семью затесался орешник, который вскоре буйно разросся и возомнил о себе. - С какой стати мне торчать в саду за оградой?- недовольно ворчал он.- Я вовсе не собираюсь жить здесь затворником. Пусть мои ветки перекинутся через забор на улицу, чтобы вся округа знала, какие у меня дивные орехи! И орешник принялся настойчиво одолевать высокий забор, дабы предстать во всей красе перед прохожими. Когда пришла пора и его ветки оказались сплошь усыпаны орехами, всяк кому не лень стал их обрывать. А коли руки не доставали, в ход шли палки и камни. В скором времени побитый и обломанный орешник растерял не только плоды, но и листья. Как плети, безжизненно свисали через забор его искалеченные ветки, а в густой зелени сада красовались налитые соком яблоки, груши, персики...
Один легкомысленный ручей запамятовал, что своими родами он обязан дождю. Как-то после сильного ливня он так непомерно раздулся, что, утратив скромность, вознамерился стать полноводной рекой. Чтобы расширить русло, разбушевавшийся не на шутку ручей принялся подтачивать берег, размывая землю и обрушивая камни. Но вот ветер разогнал тучи и снова выглянуло яркое солнце. Сам того не ведая, строптивый ручей оказался пленником сооруженной им запруды. Чтобы не превратиться в грязную лужу и не высохнуть на солнцепеке, ему пришлось немало попотеть, плутая среди разбросанных камней, прежде чем он смог спуститься в долину и отдать свои воды их законной хозяйке - реке.
В одном саду рядом с орешником росло персиковое дерево. Оно то и дело с завистью поглядывало на ветви соседа, щедро усыпанные орехами. - Отчего у него столько плодов, а у меня так мало?- не переставало ворчать неразумное дерево.- Разве это справедливо? Пусть и у меня будет столько же персиков! Чем я хуже его? - Не зарься на чужое!- сказала как-то ему росшая поблизости старая слива. - Неужели ты не видишь, какой крепкий ствол и гибкие ветки у орешника? Чем ворчать понапрасну да завидовать, постарайся-ка лучше вырастить добротные сочные персики. Но ослепленное черной завистью персиковое дерево не пожелало прислушаться к добрым советам сливы, и никакие доводы на него не действовали. Оно тут же повелело своим корням поглубже вгрызться в землю и поболе извлечь живительных соков и влаги. Ветвям оно приказало не скупиться на завязь, а цветам превратиться в плоды. Когда прошла пора цветения, дерево оказалось до самой макушки увешанным зреющими плодами. Наливаясь соком, персики тяжелели день ото дня, и ветвям было невмоготу удерживать их на весу. И вот однажды дерево застонало от натуги, ствол с треском надломился, а спелые персики попадали на землю, где вскоре и сгнили у подножия невозмутимого орешника.
Трижды паук был вынужден натягивать между деревьями свою серебристую паутину, и всякий раз, пролетая на бреющем полете, стриж-насмешник разрывал крылом его сети. - Почему ты мешаешь мне работать?- возмущенно спросил паук.- Разве я тебе помеха? - Да ты само воплощение коварства!- прощебетал стриж в ответ.- А твоя паутина-невидимка - смертельная ловушка для насекомых. - Тебе ли, братец, говорить такие слова?- подивился паук.- Чем же ты лучше меня? Днями напролет носишься с открытым клювом и хватаешь направо и налево тех же букашек, о коих теперь так печешься. Для тебя это занятие вроде забавы. Я же тружусь изо всех сил, тку тонкие нити и плету из них кружево. В награду за радение и честный труд получаю добычу, когда она попадает в сети. Каждый горазд судить другого, смотря на мир со своей колокольни.
У малышей еще не прорезались глаза. Они пока беспомощно ползают между лап мамы-львицы и тыкаются слепыми мордочками в теплый материнский живот в поисках вкусного молока, оставаясь глухи к любому другому зову. Стараясь не мешать своей подруге ухаживать за сосунками, гордый лев стоял в стороне и внимательно наблюдал за своим семейством. Вдруг он тряхнул царственной гривой и издал мощный раскатистый рев. Львята тотчас прозрели, а все остальные обитатели саванны в ужасе разбежались. Подобно грозному львиному рыку, пробуждающему львят к жизни, справедливая похвала или хула разумных родителей помогает раскрытию добродетелей в наших детях. Тем самым взрослые побуждают ребят к учебе и радению, отлучая их от некрасивого и дурного.
Однажды давным-давно некий мореплаватель, был вынесен на обломках кораблекрушения на никому не известный, затерянный в океане остров. Он был в полном беспамятстве, когда добросердечные аборигены вытащили его на берег и выхаживали, пока он не пришел в себя. Прожив некоторое время среди этих людей, он стал замечать в их поведении нечто весьма странное. По сравнению с ним, у них была очень короткая память. Из-за этого, им стоило большого труда запоминать пережитый опыт, сравнивать свой опыт с опытом других своих собратьев и передавать его друг другу. В результате, каждое новое поколение вынуждено было учиться всему заново, и во многих случаях каждому островитянину требовалось многократно переживать одно и то же, прежде чем он извлекал какую-либо пользу из своего опыта. Мореплаватель заметил также, что мантия, которая была на нем, когда он оказался на острове, способствовала сохранению его собственной памяти, и лишь только он снимал ее, как память сразу же заметно слабела. Тогда он осознал, что мантия неизвестным образом защищала его от воздействия местного климата, который вызывал и поддерживал в человеке нарушение памяти. Итак, эта мантия стала для островитян, что называется, почетным облачением пришельца. Почтением же люди прониклись к нему, главным образом, из-за его способности помнить. А он стал конструировать мантии наподобие своей, убеждая всех носить их. Однако это противоречило местным обычаям и, кроме того, многие просто не смели облачаться в мантию, которая была для них связана с великой "силой" и превосходством пришельца. Некоторых все же удалось убедить облачиться в мантию. И действительно, облаченные в мантию люди восстанавливали свою память, но только при условии, что вместе с этим они, совершали усилия по вспоминанию, которые многие, конечно же, забывали совершать. А большинство по-прежнему не носило никаких мантий или же носило их, но при этом, не делая необходимых усилий по вспоминанию, так что, в конце концов, все, что сохранилось от этого знания и его практического применения, сводилось к вошедшим в обиход фразам, на местном языке звучавшим так: "Принять мантию" или "Быть пожалованным мантией", что означало принятие особого ранга и власти. Как и все люди на свете, аборигены путали знаки отличия и власть, изящество и престиж со способностью, которая лежит в основе всего этого. Остров по-прежнему находится на том же месте, и его по-прежнему населяют те же люди. Мореплаватель же со временем снова отправился в путь. Мантии продолжают выполнять декоративную, ритуальную и возбуждаюшую эмоции функцию, которую люди считают теперь вполне разумной.
Лолутень спросила у Тени: - Раньше ты двигалась, теперь ты остановилась. Раньше ты сидела, теперь ты встала. Откуда такое непостоянство поведения? Тень ответила: - А может, я поступаю так в зависимости от чего-либо? А может быть, то, в зависимости от чего я так поступаю, зависит от чего-то ещё? А может, я завишу от чешуйки на брюхе змеи или от крыльев цикады? Как знать, почему это так, как знать, почему это не так?!
Хотя Мастер любил всех своих учеников, он не скрывал, что ему больше по душе те, кто живет в "миру", а не в монастыре, - люди семейные, торговцы, фермеры. Когда его попросили объяснить, он ответил: - Духовность, приобретенная в обыденной жизни, несравненно выше той, что практикуется в тиши монастыря.
В глухом лесу жил старый отшельник. Он любил тишину, уединение и водил дружбу с лесным жаворонком. Однажды к нему пришли два оруженосца из соседнего замка и попросили оказать помощь их заболевшему хозяину, которому, несмотря на старания знаменитых лекарей с каждым часом становилось все хуже. Сопровождаемый своим другом жаворонком старик тут же отправился в путь за оруженосцами, и вскоре его ввели в замок. У изголовья больного собрались четыре лекаря. Они вели между собой неспешный разговор, то и дело озабоченно покачивая головами. - Помочь уже ничем нельзя,- тихо произнес один из них, по виду самый важный. А отшельник, остановившись у порога, не спускал глаз со своего пернатого друга. Жаворонок сделал несколько кругов под потолком, а затем, подлетев к высокому подоконнику, уселся и стал пристально смотреть на больного. - Выздоровеет!- утвердительно сказал старик, наблюдая за птицей. - Как смеет этот мужлан и невежда совать нос в чужие дела!- разом воскликнули возмущенные лекари. А умирающий тем временем приоткрыл глаза и, увидев перед собой сидящую на подоконнике птицу, попытался улыбнуться. Его щеки постепенно стали розоветь, силы возвращаться, и, ко всеобщему удивлению, хозяин замка промолвил слабым голосом: - Я чувствую себя немного лучше. Прошло несколько дней. Окончательно оправившись после тяжелого недуга, знатный рыцарь пожаловал к отшельнику в лес, желая отблагодарить своего исцелителя. - Не меня благодари,- сказал ему старик.- Это птица тебя исцелила. Жаворонок очень чуток к любой хвори. Коли он смотрит в сторону, оказавшись около больного,- надежды на выздоровление мало, и тут уже трудно чем-либо помочь. Если же он глаз не сводит с больного, то тому наверняка удастся побороть болезнь. Своим добрым участливым взглядом пичужка приносит исцеление. И в нашей жизни добро, как чуткий жаворонок, сторонится всего нездорового, уродливого и дурного, предпочитая жить бок о бок с честными, благородными помыслами и поступками. Подобно птицам, вьющим гнезда в тенистых лесах и на цветущих лугах, доброта всегда обитает в чутком, отзывчивом сердце. Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла.
Однажды, прямо на голову Насреддину, шедшему по узкому переулку, с крыши дома упал какой-то человек. С этим человеком ничего не случилось, но мулла попал в больницу. Один из учеников Насреддина спросил его: "Какой урок вы извлекли из этого происшествия, мастер?" "Откажись от веры в неизбежность, даже если причина и следствие кажутся неизбежными! Избегай теоретических вопросов наподобие этого: "Сломает ли человек себе шею, если упадет с крыши?" Упал он, а шею сломал себе я!"
Ребе Екиль Меир из Гостинина поехал как-то в канун святой недели Шавуос к своему ребе-наставнику Мена-хему Мендлю из Коцка. По возвращении Меира тесть спросил у него: - И что же ты узнал за время своего пребывания в Коцке? - Был Шавуос, - ответил ребе Екиль, - и мы изучали Десять Заповедей. - Какое совпадение! - иронически заметил тесть. - У нас здесь тоже, представляешь, был Шавуос, и мы тоже изучали Десять Заповедей. Или, может, в Коцке другие Заповеди, и ты отправился в такую даль, чтобы познакомиться с ними? - А ведь и вправду! - воскликнул Екиль Меир. - Коцкие Заповеди отличаются от здешних. - Как это? - недоверчиво спросил тесть. - Что, например, вы узнали из заповеди "Не укради"? - То, чему она и учит, - продолжал недоумевать тесть: - не забирай у другого то, что не твое. - В этом-то и разница. В Коцке я узнал, что нельзя воровать не только у других, но и у себя самого.
Комментарий: Что человек ворует у себя самого? То, что ему наиболее желанно. А каким образом он это у себя ворует? В слепом желании заполучить. Например, ты жаждешь уверенности в чем бы то ни было, и для того ищешь Истину с большой буквы. Но чем ближе ты к ней, тем яснее: абсолютно ни в чем нельзя быть уверенным. Само вожделение получить чаемое стоит преградой на пути к нему. То, чего ты так жаждешь, самолично взять невозможно - можно лишь получить. И не воображай, что путь к нему - восхождение на заоблачную вершину. Напротив, нужно стоять у подножья горы и ждать, когда чаемое само скатится вниз. "Победитель" в жизни - не тот, кто одолевает вершины, но тот, кто умеет ждать у подножия.
1. Шавуос (ИЛИ Шавуот, "недели") - праздник, название которого происходит от повеления Торы отсчитывать семь недель от пасхального урожая ячменя до второго урожая. В историческом аспекте Шавуос представляет собой годовщину откровения Десяти Заповедей на горе Синай. Мистики готовились к празднику посредством особого ритуала - Тиккун Лейл Шавуос (исправление в канун Шавуос) - всенощного чтения священных текстов, призванных настроить сознание каббалиста на личное переживание откровения ко времени утренней зари. 2. Десять Заповедей (Асерет ха-Диброт- "Десять повелений") - заповеди, данные Господом на горе Синай семь недель спустя после исхода евреев из Египта. Десять заповедей упоминаются в Торе дважды: впервые в книге Исход 20:1-14, а затем, с небольшими отличиями, в книге Второзаконие 5:6-18. Моисей велел евреям повторять эти заповеди дважды в день (Второзаконие 6:6-7), и они читали их утром и вечером. Впоследствии раввины заменили этот ритуал двукратным чтением Шма: "Слушай, Израиль, Господь - Бог наш, Господь наш Един". Однако адепты некоторых сектантских ответвлений иудаизма продолжают настаивать, что Бог явил народу только лишь Десять Заповедей и потому они выше всех последующих нововведений и других законов Торы.
- Просветленный человек, - сказал Мастер, - это тот, кто в любую секунду точно знает, где находится, а это совсем не простая задача! И он рассказал о своем друге, у которого был широкий круг знакомых. Другу было далеко за восемьдесят, но, несмотря на возраст, он охотно принимал приглашения на десятки вечеринок. Как-то на очередном приеме его спросили, сколько еще встреч он запланировал на этот вечер. - Шесть, - ответил пожилой джентльмен, не отрывая глаз от маленькой записной книжки. - Что вы там ищете? - спросили у него. - Хотите знать, куда направиться дальше? - Нет, - ответил неутомимый старик. - Хочу вспомнить, где я сейчас.
Жил когда-то в Бухаре богатый и щедрый человек. Он достиг весьма высокой ступени в духовной иерархии, за что ему был присвоен титул Глава мира. Ежедневно к его дому толпами стекались люди, и он щедро одаривал их золотом. Для каждой категории людей - вдов, больных и прочих несчастных - он назначил определенные дни приема, в которые они получали от него причитающиеся им милости. Но свою щедрость Глава мира ограничивал одним условием: тот, кто произносил в его доме хоть слово, ничего не получал. Не все люди могли хранить молчание. Однажды, когда наступила очередь законоведов, и они пришли к нему за подарками, один из них, не в силах больше сдерживать переполнявших его чувств, на все лады принялся расхваливать благодетеля. Глава мира ничего ему не дал. Но законовед решил добиться своего. На следующий день за милостью пришли калеки. Притворившись увечным, он явился вместе с ними. Глава узнал его и опять ничего не дал. Тогда законовед снова изменил свое обличье и пришел уже с другими, прикрывая лицо руками. Но и на этот раз Глава мира узнал его и прогнал прочь. Снова и снова законовед предпринимал свои попытки, он даже переодевался женщиной, но щедрый человек неизменно узнавал его и отпускал с пустыми рукам. В конце концов этот человек пошел к владельцу похоронного бюро, попросил завернуть себя в саван и положить в гроб, как мертвеца. "Когда Глава мира будет проходить мимо, - сказал законовед, - он, вероятно, подумает, что перед ним труп, и пожертвует на похороны. Деньги мы разделим с тобой поровну". Предприниматель сделал все, как он просил, и Глава мира собственной рукой опустил на саван золотую монету. Законовед тут же схватил ее, опасаясь, что она может достаться предпринимателю, и воскликнул, обращаясь к Главе мира: Ты отказывал мне в своей щедрости, видишь, как я добыл ее?!". Щедрый человек ответил ему так: "Ты ничего не сможешь получить от меня, пока не умрешь". В этом и кроется смысл загадочного изречения "умри до своей смерти". Дары приходят к человеку только после "смерти" и не раньше. Но сама эта "смерть" не может прийти без посторонней помощи.
Этот рассказ из четвертой книги "Месневи" Руми говорит сам за себя. Дервиши с его помощью подчеркивают тот факт, что хотя определенные дары могут быть схвачены хитрецами, все же ценности, которыми наделяет учитель, подобный щедрому человеку из Бухары, обладают более высоким значением, чем кажется на первый взгляд. Это есть неуловимая сила бараки (милость, благословение).
Один человек проснулся ночью, так как ему захотелось курить. Он пошёл к дому соседа и начал стучать в дверь. Ему открыли дверь и спросили, что нужно. Человек сказал: "Я хочу курить. Не можете ли дать мне огня?" Сосед ответил: "Что такое с вами? Вы встаете ночью, идёте сюда, будите всех нас - а в руках у вас зажжённый фонарь". То, что человеку нужно, в действительности находится в нём самом, но он всё-таки ходит по свету и ищет это.
Ученики школы Тэндай учились медитации ещё до того, как дзен пришёл в Японию. Четверо учеников, близкие друзья, обещали друг другу хранить молчание. Первый день молчали. Их медитация началась благоприятно. Но когда пришла ночь и керосиновые лампы стали совсем тусклыми, один из учеников не смог сдержаться и крикнул слуге: "Поправь эти лампы!" Второй ученик удивился, услышав, что первый заговорил. - Мы договорились ни говорить ни слова, - заметил он. - Вы, болваны, чего вы разговариваете? - спросил третий. - Один я молчу, - заключил четвёртый.
Однажды Хасан натолкнулся на Рабийю, когда та сидела в кругу созерцателей, и сказал: - Я обладаю способностью ходить по воде. Давайте пойдём вон к тому водоёму и, сидя на поверхности водоёма, поговорим на духовные темы. Рабийя сказала: - Если вы хотите отделиться от этой достойнейшей компании, то почему бы нам не взлететь и не побеседовать, сидя в воздухе? Хасан ответил: - Я не могу этого сделать, ибо не обладаю силой, о которой вы упомянули. Рабийя сказала: - Вашей силой - не тонуть в воде - обладает рыба. Мою способность - летать по воздуху - имеет муха. Эти способности не являются частью реальной Истины и могут стать основанием для самомнения, а не для духовности.
В царстве Ци жил Богач из рода Владеющих, а в царстве Сун - Бедняк из рода Откликающихся. Бедняк пришёл из Сун в Ци выспросить секрет богатства. Богач сказал: - Я овладел искусством похищения. С тех пор, как начал похищать, за первый год сумел прокормиться, за второй год добился достатка, за третий год - полного изобилия. И с тех пор раздаю милости в селениях области. Бедняк очень обрадовался, но понял он лишь слово "похищение", а не способ кражи. И тут он принялся перелезать через ограду, взламывать ворота и тащить всё, что попадалось под руку, что бросалось в глаза. В скором времени, осудив его на рабство за кражу, конфисковали и то имущество, что было у него прежде. Подумав, что Богач его обманул, Бедняк отправился его упрекать. - Как же ты грабил? - спросил Богач из рода Владеющих. И Бедняк из рода Откликающихся рассказал, как было дело. - Ох! - воскликнул Богач. - Как ошибся ты в способе воровства! Но теперь я тебе о нём поведаю. Я узнал, что небо даёт времена года, а земля-прирост. И я стал грабить у неба погоду, а у земли - прирост; влагу у тучи дождя, недра у гор и равнин, чтобы посеять для себя семена, вырастить себе зерно, возвести себе ограду и построить себе дом. У суши я отбирал диких зверей и птиц, из воды крал рыб и черепах. Разве это мне принадлежало? Всё это мною награблено. Ведь семена и зёрна, земля и деревья, звери и птицы, рыбы и черепахи порождены природой. Я грабил природу и остался невредим. Но разве природой дарованы золото и нефрит, жемчуг и драгоценности, хлеб и шёлк, имущество и товары? Они собраны человеком! Как же упрекать осудивших тебя, если ты украл! Решив в смятении, что Богач снова его обманул, Бедняк отправился к Преждерождённому из Восточного предместья и спросил у него совета. Преждерождённый из Восточного предместья ответил ему: - Разве не похищено уже само твоё тело? Ведь, чтобы создать тебе жизнь и тело, обокрали соединение сил жары и холода, тем более не обойтись без похищения внешних вещей! Небо, земля и тьма вещей воистину неотделимы друг от друга. Тот, кто думает, что ими владеет, - заблуждается. Грабёж для рода Владеющих - это общий путь, поэтому Богач и остался невредим; твой грабёж - это личное желание, поэтому ты навлёк на себя кару. Захват общего и частного - такой же грабёж, как и утрата общего и частного. Общее в общем и частное в частном - таково свойство природы Неба и Земли. Разве познавший свойства природы сочтёт кого-то вором или кого-то не вором?!
- Боже мой! Как ты постарел! - воскликнул Мастер, встретив друга детства. - Но человек не может не стареть, правда? - спросил друг. - Верно, не может, - согласился Мастер. - Но он не должен становиться старым.
Путник шел по крутой горной тропинке, и вдруг дорогу ему преградила упавшая сверху огромная каменная глыба. Он попробовал обойти ее сбоку, но у него ничего не вышло: слева был обрыв в глубокую пропасть, а справа поднимался вверх почти отвесный склон. Но, может быть, перелезть глыбу сверху? Нет, и это было невозможно. Он попытался освободить дорогу, сдвинув камень в сторону, и долго трудился. Он очень устал и весь обливался потом, но все его усилия оказались напрасными. Поняв, что ничего не может сделать, он присел на ствол упавшего дерева и печально сказал: - Что станет со мной, когда придет ночь и я окажусь в этом пустынном месте без пищи, без укрытия и без защиты, когда хищные звери выйдут из своих логовищ в поисках добычи! Душа его была охвачена горькими мыслями. Подошел другой путник, тоже попытался сдвинуть камень - и он ничего не добился. Он молча присел рядом с первым, и голова его поникла на грудь. А потом подошли еще несколько человек, но ни один из них не смог сдвинуть глыбу, и всех охватил страх. Наконец один сказал остальным: - Друзья мои, давайте помолимся нашему Отцу, Который пребывает на небе. Увидев, какая беда постигла нас, Он пожалеет нас! И все по его совету помолились, опустившись на колени. Потом он сказал: - Братья мои, кто знает, может, вместе мы добьемся того, что не удалось каждому в отдельности? Они встали и, дружно взявшись, столкнули громадный камень в пропасть. Больше он не загораживал им дорогу, и они смогли беспрепятственно продолжить путь. Путник - это человек. Крутая тропинка, по которой он идет, - его жизнь. Каменная глыба - это препятствия, которые встречаются ему на каждом шагу. Ни один человек, даже самый сильный, не мог сдвинуть с места каменную глыбу. Но Бог никогда не оставляет тех, кто повседневно с чистым сердцем обращается к Нему, и всегда помогает им. Когда люди объединились, помолившись Ему, вес каменной глыбы оказался таким, что они смогли сдвинуть ее.
Мулла Насреддин играл в карты со своим псом. Это увидел знакомый и очень удивился - пёс действительно играл. Он сказал Насреддину: "У тебя удивительный и мудрый пёс!" Насреддин ответил: "Ничего подобного - он не такой мудрый, как кажется. Когда у него хорошие карты, он виляет хвостом!"
Еврейская, а точнее хачидская, история - "Правила игры"
Как-то раз ребе Нахум из Стефансти застал в бейс мидpaш двоих учеников за игрой в китайские шашки. Шла ночь Ханукки, но они вместо того, чтоб штудировать Тору, сидели склонясь над доской. Смутившись, хасидим быстро смахнули шашки в коробку, но ребе улыбнулся и, вновь достав шашки, стал расставлять их для новой партии. - Знаете ли вы правила этой игры? - спросил он. Ученики промолчали. - Ладно, - продолжал ребе, - я вам объясню. Во-первых, иногда приходится жертвовать одной шашкой, чтобы выиграть две. Во-вторых, невозможно за один ход передвинуться на две клетки. В-третьих, ходят всегда вперед, и никогда назад. И в-четвертых: достигнув края доски, можешь двигаться как хочешь! И затем, внимательно взглянув на каждого из хасидим, ребе заключил: - А ведь наша игра идет по тем же правилам.
Комментарий: Бейс мидраш (буквально "Дом обучения") - религиозная школа.
Иногда приходится жертвовать одной шашкой, чтобы выиграть две. А чем нужно пожертвовать, чтоб получить вдвойне? Раздувшимся эго. Если хочешь любви другого человека, пожертвуй любовью к собственному "я", поставь ближнего прежде себя, и поймешь: напитав другого, насытишься сам. За один ход перемещаешься лишь на шаг вперед. Невозможно ускорить течение жизни, какой бы они ни была - длинной или короткой, радостной или унылой. Экклезиаст учит: "Всему свое время, и свой срок всякой вещи под Небом" (3:1). Не плачь, когда время смеяться, и не собирай камни, когда время их разбрасывать. Старайся познать тайное предназначение каждого мгновения - и позволь всему идти своим чередом. Движение- только вперед. Прошлое позади. Сделанного не воротишь. Нет репетиций, нет повторных ходов. Прошлое - прекрасный учитель, и заново его не переписать. Снова и снова воспроизводя в уме прошлое, получаешь один и тот же результат, упуская тем самым неповторимый шанс - Настоящее. Достигнув края доски, ты свободен двигаться куда и как хочешь. Но двигаться-то некуда! Рождение и смерть, любовь и ненависть, пылкие объятия, раздоры и столкновения - всё пройдено. Верх-низ, здесь-там, прошлое-будущее - всё позади. Ты победил! И тогда, подобно ребе Нахуму, ты расставишь фигуры для новой игры.
Проповедник спорил у Мастера о том, зависим ли человек от Бога. - Бог - наш Отец, - сказал проповедник, - и нам никогда не обойтись без Его помощи. - Когда отец помогает младенцу, весь мир улыбается. Когда отец помогает взрослому ребенку, весь мир плачет!
Человек по имени Сейфульмулюк половину своей жизни провел в поисках истины. Он прочитал все, какие только мог книги древней мудрости, побывал в известных и неизвестных странах, чтобы послушать духовных учителей. Дни он проводил в работе, а ночи в размышлениях о великих тайнах. Однажды Сейфульмулюк услыхал еще об одном учителе, великом поэте Ансари из города Герата и отправился к нему. Подойдя к дому мудреца, он, немало удивляясь, прочел на двери надпись: "Здесь продается знание". "Это, должно быть, ошибка или, возможно, намеренная нелепость, рассчитанная на то, чтобы отпугнуть праздных искателей. Я никогда не слышал, чтобы знание можно было продать или купить", - подумал Сейфульмулюк и вошел в дом. Во внутреннем дворике он увидел самого Ансари, согбенного старика, занятого записыванием поэмы. - Ты пришел, чтобы купить знание? - спросил мудрец, прерывая работу. Сейфульмулюк кивнул. Тогда Ансари спросил, сколько у него с собой денег, и странник вытащил все, что у него было, - около ста серебряных монет. - За эти деньги ты можешь получить три совета, - сказал старец. - Так вы в самом деле продаете знание? Но зачем вам деньги, если вы смиренный и посвятивший себя знанию человек? - Мы живем в мире и нам приходится считаться с его материальными условиями. Мое знание возлагает на меня новые большие обязанности. То, что я обладаю особым знанием, которого не имеют другие люди, обязывает меня тратить деньги, помимо других ценностей, для того, чтобы быть полезным там, где нет необходимости в добром слове или проявлении "бараки". И, взяв серебро, старец продолжал: - Слушай внимательно. Первый совет таков: небольшое облачко предупреждает об опасности. - Но разве это знание?! - воскликнул Сейфульмулюк. - Ваш совет ничего не говорит мне о природе конечной истины или о месте человека в мире. - Если ты собираешься перебивать меня, то забирай свои деньги и уходи. Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мертв? Сейфульмулюк замолчал и приготовился выслушать следующий совет. - Если ты встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, - сказал мудрец, - стань их хозяином и смотри за ними до конца. "Весьма странный совет; может быть в нем скрыт какой-то метафизический смысл, который откроется мне, если я буду достаточно долго над ним размышлять", - подумал Сейфульмулюк, но вслух не выразил своих мыслей. Третий совет гласил: "Если ты, оставаясь верным предыдущему совету, испытаешь нечто, не имеющее, казалось бы, к тебе никакого отношения, - тогда и только тогда дверь перед тобой раскроется. Войди в эту дверь". Сейфульмулюк хотел остаться у этого загадочного мудреца и стать его учеником, но Ансари довольно грубо выпроводил его. Он снова отправился в путь и пошел в Кашмир, где некоторое время обучался у одного учителя. Из Кашмира Сейфульмулюк отправился в Среднюю Азию. Войдя в Бухару, он попал на городской базар в самый разгар торговли. Какой-то человек, только что купивший кота, птицу и собаку, направился с ними к выходу. "Если бы я раньше покинул Кашмир, - подумал Сейфульмулюк, - я мог бы купить этих животных. Моя судьба, несомненно, связана с ними". Но затем его одолели сомнения, так как увидев птицу, кота и собаку, он не встретил еще маленькое облачко. Все, казалось, не так, как надо. От полного замешательства его спасло изречение одного древнего мудреца, которое он записал: "События следуют друг за другом. Люди полагают, что события должны происходить в одной последовательности, но нередко бывает так, что они происходят в совершенно иной последовательности". Тут он осознал, что хотя животные были куплены на базаре, Ансари ведь не говорил ему купить обязательно здесь. Сейфульмулюк, увидев нужных ему животных, даже не подумал о том, что совет слово в слово гласит: "Если встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, стань их хозяином и следи за ними до конца". Только и всего. Итак, он отправился на поиски того человека, который купил животных, и после многих расспросов наконец узнал, что его зовут Ашикикхуда, и он купил этих животных, чтобы спасти их от мучений, ибо они уже много недель томились в клетке на базаре в ожидании покупателя. Узнав, что Сейфульмулюк хотел купить птицу, кота и собаку, Ашикикхуда с легким сердцем согласился их продать. Странствовать вместе с ними Сейфульмулюк уже не мог, и потому осел в Бухаре. Он нанялся работать в шерстопрядильную мастерскую. Возвращаясь вечером с работы, Сейфульмулюк приносил для кота, птицы и собаки еду, которую покупал на свой дневной заработок. Так прошло три года. Он уже стал мастером-прядильщиком, пользовался всеобщим уважением и по-прежнему жил со своими питомцами. Однажды, гуляя за городом, Сейфульмулюк заметил на горизонте маленькое облачко. Оно выглядело так необычно, что в его уме внезапно пронеслись слова первого совета: "Небольшое облачко предупреждает об опасности". Он тут же прибежал домой, взял своих животных, и ни секунды не медля, направился на запад. Он пришел в Иефаган без гроша, а спустя несколько дней узнал, что то странное облачко было пылью, которую подняла приближавшаяся к городу орда завоевателей. Захватчики ворвались в Бухару и истребили всех ее жителей. И тогда Сейфульмулюк вспомнил слова Ансари: "Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мертв?". Жители Иефагана не любили чужестранцев, презирали прядильщиков и питали отвращение к животным. Будучи изгнанным отовсюду, Сейфульмулюк был доведен до крайней нужды, и однажды, бросившись на землю в полном отчаянии, он взмолился: "О хранители традиции, о святые, о изменные! Помогите мне, потому что моих сил уже недостаточно, чтобы добыть пропитание, и мои животные страдают от голода и жажды". И вот, когда он так лежал, изнуренный голодом, решив полностью покориться судьбе, пребывая в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием, его посетило видение, такое ясное и отчетливое, словно это происходило с ним наяву. Это было золотое кольцо с драгоценным камнем, который переливался разными огнями, а из глубины испускал зеленый свет. Он услыхал голос: "Это кольцо - золотой венец венков, Самир Истины, кольцо самого царя Соломона, сына Давида, да будет над ним мир и да сохранятся его тайны". Затем кольцо закатилось в расщелину под камнем, что лежал под деревом у реки. Настало утро. Отдохнув за ночь и уже не так остро ощущая голод, Сейфульмулюк поднялся и пошел бродить по окрестностям Иефагана. Полный каких-то смутных предчувствий, находясь все еще под властью своего ночного переживания, он вдруг осознал, что находится в том самом месте, которое пригрезилось ему ночью: под деревом у ручья, а рядом возвышается тот же валун. Под ним оказалась щель, и когда Сейфульмулюк пошарил в ней палкой, из-под камня выкатилось уже знакомое ему кольцо. Отмывая кольцо в ручье от грязи, Сейфульмулюк воскликнул: "Если это кольцо великого Соломона, да будет на нем благословение, даруй мне, о Дух кольца, избавление от моих мучении. В то же мгновение земля под его ногами дрогнула и голос, подобный урагану, прогремел в воздухе: - Через века, добрый Сейфульмулюк, мы приветствуем тебя. Ты стал наследником могущества Соломона, сына Давида, мир да будет над ним, повелителя джиннов и людей. Я слуга этого кольца. Приказывай, мастер Сейфульмулюк, мой господин. - Доставь сюда моих животных и пищу для них, - тут же приказал Сейфульмулюк, не забыв добавить, - во имя Великого и во имя Соломона, нашего мастера, повелителя джиннов и людей, да прославится он! Только он это произнес, кот, птица и собака оказались рядом, а перед ними лежала их любимая пища. Сейфульмулюк потер кольцо. - Приказывай, о обладатель кольца, - громовым раскатистым голосом отозвался Дух, - и любое твое желание будет исполнено, если только оно должно быть исполнено. - Во имя Соломона, мир да будет над ним, скажи мне, это и есть конец? Ибо я должен заботиться об этих моих товарищах до конца, так велел мой мастер, ходжа Ансари из Герата. - Нет, - ответил Дух, - это еще не конец. Сейфульмулюк решил обосноваться в этом месте. Джинн выстроил для него домик с сараем для животных и каждый день приносил им пищу и все необходимое для жизни. Жители окрестностей, видя, что Сейф-баба, отец Сейф, как они его называли, никогда не покидает своего жилища, поражались святости человека, "который обходится без пищи и живет с прирученными животными". Когда Сейф-баба не был занят изучением своих путевых записей и размышлениями о своей жизни, он наблюдал за котом, собакой и птицей, изучая их повадки. Они вели себя по-разному, соответственно своей природе. Хорошие качества он поощрял в них, дурные порицал и часто рассказывал им о великом ходже Ансари и его трех советах. Время от времени его навещали святые странники, проходившие мимо. Многие из них пытались вступить с ним в беседу о духовном или сообщить ему о своих собственных особых путях. Но он отказывался их слушать и всегда в таких случаях говорил: - Мне необходимо выполнить свое задание, которое дал мне учитель. Каково же было его изумление, когда однажды кот заговорил с ним на понятном ему языке. - Мастер, - сказал кот, - у тебя есть задание и ты должен его выполнить. Но неужели тебя не удивляет, что время, которое ты называешь "концом", не приходит? - Я в самом деле не удивляюсь этому, - сказал Сейф-баба, ведь я понимаю, что на выполнение этого задания может уйти добрая сотня лет. - Вот здесь ты и ошибаешься, - заговорила вдруг птица, - потому что не учишься тому, чему мог бы учиться у путников, проходящих по этой дороге. Ты еще не осознал, что хотя эти люди внешне отличаются друг от друга точно так же, как и мы, животные, кажемся тебе разными, они все приходят к тебе из одного источника учения. Сам ходжа Ансари посылает их, чтобы проверить, развил ли ты в себе достаточную проницательность, чтобы последовать за ними. - Если это так, - сказал Сейф-баба, - чему я нисколько не верю, объясните мне, как это может быть, чтобы обыкновенный кот и маленький воробей увидели, то, чего не увидел я, обладатель чудесных даров? - Все очень просто, - ответили они хором, - ты настолько привык смотреть на вещи только с одной стороны, что твои недостатки очевидны даже самому обычному уму. Эти слова взволновали Сейф-бабу. - Но тогда, - сказал он, - выходит, что я давным-давно уже мог бы найти дверь, о которой говорится в третьем совете, если бы соответственным образом был бы настроен? - Конечно, - вступила в разговор собака. - Дверь уже много раз открывалась за эти годы, но ты не видел. А мы видели, но не могли тебе об этом сказать, потому что мы животные. - Почему же вы говорите об этом теперь? - Сейчас ты понимаешь нашу речь потому, что с некоторого времени стал более человечным. Теперь у тебя остался только один шанс, ты уже в преклонном возрасте. "Мне все это кажется", - сперва подумал Сейф-баба, но затем стал рассуждать так: они не имеют права поучать меня, я их хозяин, я их кормлю... Но другое его "я" сказало: "Если они говорят неправду, это не имеет большого значения. Но если они правы, то я рискую все потерять. Мне нельзя упускать спасительный шанс". И вот Сейф-баба стал поджидать благоприятного случая. Прошло несколько месяцев. Однажды перед его домом разбил палатку какой-то странствующий дервиш. Он подружился с животными Сейф-бабы, и Сейф-баба решил поделиться с ним своими сомнениями. - Оставь меня, - грубо оборвал его дервиш, - я не должен выслушивать твою болтовню о мастере Ансари, о каких-то облаках, исканиях, что мня до твоей ответственности за животных и даже до твоего волшебного кольца. Я знаю, о чем тебе следовало бы говорить, но то, что ты сейчас говоришь, меня не интересует. Чувствуя глубокое отчаяние, Сейф-баба вызвал Духа кольца. - Я не скажу тебе того, чего не должен говорить, - ответил ему Дух кольца, - но я знаю, что все твои страдания от недуга, который называется "постоянное скрытое предубеждение". Этой болезнью поражено твое мышление и из-за нее ты не можешь продвинуться на Пути. Сейф-баба снова подошел к дервишу, сидевшему перед входом своей палатки, и обратился к нему: - Скажи мне, что делать? Я чувствую себя ответственным за судьбу этих животных и совсем за путался, кроме того, никакого руководства от трех советов я больше не получаю. - Вот сейчас ты говоришь искренне, и это начало. Доверь мне своих животных и я тебе отвечу. - Ты просишь слишком много, а ведь я тебя совсем не знаю. И как только ты можешь мне такое" предлагать? Правда, я испытываю к тебе уважение, но у меня имеется еще много сомнений. - Твои слова выдают тебя, - ответил дервиш, - дело не в том, что ты заботишься о животных, а в том, что ты неверно воспринимаешь меня. Ни чувства, ни логика не помогут тебе правильно понять меня и воспользоваться моей помощью. В тебе все еще живет жадность; ты относишься к животным как к своей собственности. А теперь ступай и знай, что мое имя Дарваза. "Дарваза" означает "дверь". И Сейф-баба задумался, не является ли дервиш той самой дверью, о которой говорил тогда шейх Ансари. - Возможно, ты дверь, которую я ищу, но я не уверен в этом. - Убирайся со своими сомнениями, - закричал дервиш, - как ты не понимаешь, что первые два совета были даны для твоего ума, но последний совет может быть понят только тогда, когда ты воспримешь его внутренне? Почти два года еще промучился в сомнениях и страхах Сейф-баба, но вот однажды, внезапно, он осознал истину. Он позвал собаку, кота и птицу и сказал им: - Я отпускаю вас. Отныне вы принадлежите сами себе. Это конец. Сказав это, он постиг, что они - люди и что животными они были только под действием чар. Рядом оказался дервиш Дарваза, в котором Сейф-баба узнал самого ходжу Ансари. Мудрец без единого слова отворил дверь в дереве, что росло у ручья, и Сей-фульмулюк вошел в чудесную пещеру, на стенах которой золотыми буквами были начертаны ответы на вопросы о жизни и смерти, о человечестве и человеколюбии, знании и невежестве - обо всем, что волновало его всю жизнь. - Привязанность к внешнему тянула тебя назад все эти годы, - прозвучал голос Ансари, - и это одна из причин того, что ты пришел слишком поздно. Возьми здесь ту часть мудрости, которая все еще не открыта для тебя.
Эта история иллюстрирует, помимо всего прочего, любимую суфиями идею о том, что истина пытается проявить себя в человеческом обществе, но она для каждого человека появляется снова и снова в таких одеждах, в которых ее труднее всего опознать, причем, эти ее проявления, на первый взгляд, кажутся не имеющими друг к другу никакого отношения. Только развитие особого восприятия дает человеку возможность проникнуть в этот невидимый процесс.
Индийская притча, которая называется "Господь улыбается в двух случаях"
Есть два случая, когда Господь не может не улыбнуться. Когда человек тяжело болен и близок к смерти, а врач говорит матери больного: "Не бойтесь, я спасу его", то врач забывает, что в основе всякого события жизни или смерти лежит воля Господа. И, слыша его слова. Господь улыбается, думая: "Каким глупым должен быть этот человек, который хвастается, что спасёт жизнь своего пациента, умирающего по Моей воле". И ещё Господь улыбается, когда два брата делят своё имение. Они измеряют землю и говорят: "Эта часть - моя, а та часть - твоя". И Господь улыбается, думая: "Вся Вселенная принадлежит Мне, но эти глупые братья говорят: "Эта часть-моя, а эта - твоя".
Когда-то давным-давно на Земле был остров, на котором жили все духовные ценности. Но однажды они заметили, как остров начал уходить под воду. Все ценности сели на свои корабли и уплыли. На острове осталась лишь Любовь. Она ждала до последнего, но когда ждать уже стало нечего, она тоже захотела уплыть с острова. Тогда она позвала Богатство и попросилась к нему на корабль, но Богатство ответило: - На моем корабле много драгоценностей и золота, для тебя здесь нет места. Когда мимо проплывал корабль Грусти она попросилась к ней, но та ей ответила: - Извини, Любовь, я настолько грустная, что мне надо всегда оставаться в одиночестве. Тогда Любовь увидела корабль Гордости и попросила о помощи ее, но та сказала, что Любовь нарушит гармонию на ее корабле. Рядом проплывала Радость, но та так было занята весельем, что даже не услышала о призывах Любви. Тогда Любовь совсем отчаялась. Но вдруг она услышала голос, где-то позади: - Пойдем Любовь, я возьму тебя с собой. Любовь обернулась и увидела старца. Он довез ее до суши и, когда старец уплыл, Любовь спохватилась, ведь она забыла спросить его имя. Тогда она обратилась к Познанию: - Скажи, Познание, кто спас меня? Кто был этот старец? Познание посмотрело на Любовь: - Это было Время. - Время? - переспросила Любовь. - Но почему оно спасло меня? Познание еще раз взглянуло на Любовь потом вдаль, куда уплыл старец: - Потому что только Время знает как важна в жизни Любовь.
Блаженный Франциск однажды подозвал брата Льва и говорит ему: - Брат Лев, пиши. Тот отвечает: - Я готов. - Пиши, - говорит он, - что такое истинная радость. Вот приходит гонец и объявляет, что все учёные богословы Парижа вступили в наш орден; пиши: не в этом истинная радость. И пускай вступят в наш орден все прелаты из-за Альп, архиепископы и епископы и не только, но даже сам король французский и король британский, пиши: не в этом истинная радость. И если придёт к тебе весть, что братья мои отправились к неверным и всех до одного обратили к вере, или что мне дарована от Бога такая благодать, что я недужных исцеляю и творю многие чудеса; всё же, говорю тебе: во всём этом нет истинной радости. - Но в чём же истинная радость? - Вот среди ночи возвращаюсь я из Перуджи и прихожу сюда, а зима ненастная, и такая стужа, что вода леденеет и по подолу рубахи висят сосульки, и бьют они мне без конца по ногам, так что кровь сочится из ссадин. И вот, иззябнув, весь в грязи и во льду, подхожу я к воротам и долго-долго стучу и зову, пока не выйдет кто-то из братьев и не спросит: "Кто там?" Я отвечаю: "Брат Франциск". А он говорит: "Иди прочь, сейчас не время шататься, не пущу". И так как я не отступаю, другой отвечает: "Уходи отсюда, ты - невежда и простец, и можешь к нам не приходить: мы уже такими стали, что в тебе не нуждаемся". Я не ухожу от ворот и прошу: "Христа ради, примите меня на эту ночь". А он отвечает: "Вот уж нет. Иди себе в приют крестоносцев и там проси". Так вот, если во мне найдётся терпение и я не смущусь, вот, говорю тебе, в этом и есть истинная радость, в этом - истинная праведность и спасение души.
Цзянь У спросил Суныпу Гордого: - Что вы делаете со своим сердцем? Вы трижды были советником чуского царя, но не кичились; трижды были смещены с этого поста, но не печалились. Сначала я опасался за вас, а нынче вижу - лицо у вас весёлое. - Чем же я лучше других? - ответил Суныду Гордый. - Когда этот пост мне дали, я не смог отказаться; когда его отняли, не смог удержать. Я считаю, что при обретения и утраты зависят не от меня, и остаётся лишь не печалиться. Чем же я лучше других? И притом, не знаю, ценность в той службе или во мне самом? Если в ней, то не во мне; если во мне, то не в ней. Тут и колеблюсь, тут и оглядываюсь, откуда же найдётся досуг, чтобы постичь, ценят меня люди или презирают?
Ученики были подавлены. Они узнали, что Мастер скоро умрет. Но Мастер произнес с улыбкой: - Разве вы не знаете, что смерть придает жизни особую прелесть? - Нет. Мы бы хотели, чтобы ты никогда не умирал. - Все истинно живое должно умереть. Посмотрите на цветы: никогда не умирают только искусственные.
Как повествуется в одной знаменитой древней легенде, некогда в прекрасных рощах Ливана родились три кедра. Кедры, как всем известно, растут очень-очень медленно, так что наши три дерева провели целые века в раздумьях о жизни и смерти, о природе и человечестве. Они видели, как на землю Ливана прибыли посланники царя Соломона и как затем, в битвах с ассирийцами, земля эта омылась кровью. Они видели лицом к лицу заклятых врагов – Иезавель и пророка Илию. При них был изобретен алфавит; они дивились, глядя, как мимо проходят караваны, груженные красочными тканями. И в один прекрасный день кедры решили поговорить о будущем. - После всего, что мне довелось повидать, - сказал первый, - я хотел бы превратиться в трон, на котором будет восседать самый могущественный царь на земле. - А я хотел бы стать частью чего-то такого, что на веки вечные преобразит Зло в Добро, - сказал второй. - А что до меня, - сказал третий, - то я желал бы, чтобы люди, глядя на меня, всякий раз вспоминали о Боге. Прошли годы и годы, и вот, наконец, в лесу появились дровосеки. Они срубили кедры и распилили. У каждого кедра было свое заветное желание, но реальность никогда не спрашивает, о чем мы мечтаем. Первый кедр стал хлевом, а из остатков его древесины соорудили ясли. Из второго дерева сделали грубый деревенский стол, который позже продали торговцу мебелью. Бревна от третьего дерева продать неудалось. Их распилили на доски и оставили храниться на складе в большом городе. Горько сетовали три кедра: «Наша древесина была так хороша! Но никто не нашел ей достойного применения». Время шло, и вот однажды, звездной ночью, некая супружеская пара, не нашедшая себе крова, решила переночевать в хлеву, построенном из древесины первого кедра. Жена была на сносях. Той ночью она родила сына и положила его в ясли, на мягкое сено. И в тот же миг первый кедр понял, что мечта его сбылась: он послужил опорой величайшему Царю Земли. Несколько лет спустя в одном скромном деревенском доме люди сели за стол, сделанный из древесины второго кедра. Прежде чем они принялись за еду, один из них произнес несколько слов над хлебом и вином, стоявшими на столе. И тут второй кедр понял, что в этот самый миг он послужил опорой не только чаше с вином и блюду с хлебом, но и союзу между Человеком и Божеством. На следующий день из двух досок третьего дерева сколотили крест. Через несколько часов привели израненного человека и прибили его к кресту гвоздями. Третий кедр ужаснулся своей участи и принялся проклинать жестокую судьбу. Но не прошло и трех дней, как он понял уготованную ему долю: человек, висевший на кресте, стал Светочем Мира. Крест, сколоченный из древесины этого кедра, превратился из орудия пытки в символ торжества. Так исполнилась судьба трех ливанских кедров: как это всегда бывает с мечтами, мечты их сбылись, но совсем иначе, чем они себе представляли.
Когда-то, теперь уже никто и не помнит когда, случилось так, что один гордый раджа отослал свою жену с двумя маленькими дочерьми обратно к ее отцу и женился во второй раз на дочери могущественного царя царей. На изгнанную царицу с дочерьми, которых сопровождало всего несколько воинов, напали разбойники, перебили верную охрану, а несчастную женщину обобрали до нитки. С большим трудом удалось ей сохранить жизнь себе и своим девочкам и спрятаться в пещере поблизости. Там она и осталась жить, добывая семье на пропитание лишь то, что росло в лесу, и плела циновки, чтобы было на чем спать. Так что приходилось ей очень тяжело. Шли годы, и девочки превратились в необыкновенных красавиц. Только старшая стала злобной и гордой как отец, а младшая - такой же скромной и милой как мать. Однажды покинутая мужем царица встретила в лесу раненую слониху со слоненком. Она обмыла бедной слонихе раны отваром из малины, напоила слоненка молоком кокосовых орехов и заботилась о них до тех пор, пока слониха вновь не встала на ноги и не присоединилась к своему стаду. И вот однажды утром, когда бывшая царица набирала воды из колодца, ей послышался тихий голос: - Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю. Я пришла отблагодарить тебя за слониху и ее детеныша. Я - владычица этого леса и приду к тебе на помощь в любую минуту. Стоит тебе или твоим дочерям только позвать любого из диких слонов, и они тотчас же догадаются, что надо сделать. С тех пор царице с дочками жилось в лесу очень хорошо - на каждом шагу они находили орехи, различные плоды и дикий рис, а рыба, казалось, сама шла им в руки. Так и жили они вдали от людей, но нужды у них ни в чем не было. Но вот в один из дней разыгралась страшная гроза, деревья гнулись под ветром, тучи низвергали ливни. Один из царских погонщиков слонов заблудился и случайно наткнулся на пещеру, в которой жила отвергнутая мужем царица с красавицами-дочерьми. Увидев их, он сначала ужасно испугался, решив, что это - демоницы, которые наверняка погубят его. Погонщик быстро укрылся за выступом скалы и затаил дыхание так, что ни мать, ни дочери не заметили его. И хотя он вскоре понял из их разговоров, что в пещере ему ничего не грозит, он постарался оставаться незамеченным. Когда буря улеглась, погонщик поспешил вернуться в город и велел сказать царю, что у него есть для него важная новость. - Милостивый повелитель, - склонился он перед государем до самой земли. - Сегодня в пещере я видел двух девушек, прекрасных как сказочный сон. Походка их грациозна как у лучших из танцовщиц, волосы - как черная ночь, а глаза сверкают как драгоценные каменья. И прости меня за смелые слова, о повелитель, - но не найдется на свете ни одной царевны, которая могла бы сравниться с ними красотой. Слова погонщика слонов услышал младший брат царя и тут же приказал: - Завтра же ты отведешь нас в пещеру! Если все, что ты говоришь - правда, то ты будешь щедро вознагражден. Солнце еще не успело взойти, как царь со своим братом отправились на слонах в лесную чащу. Погонщик указывал им путь к тем скалам, где он скрывался накануне. Царица еще до рассвета ушла в лес собирать плоды и коренья, и девушки, оставшись одни, очень испугались, увидев перед своей пещерой незнакомых мужчин. От страха даже крик не вырвался из их уст. Старшая из сестер, наконец, все же решилась робко взглянуть на царя, и она увидела его драгоценные украшения, перстни, золотые браслеты и редкостную нитку жемчуга, которую носили только великие владыки. Глаза ее загорелись от восторга. Девушка склонилась перед царем и сказала, опустив глаза: - Я пойду с тобой на край света, если ты пожелаешь! А младшая сестра, как только опомнилась от испуга, отбежала от пещеры и громко позвала: - Мама! Мамочка, помоги нам! Но тут к ней подскочил младший брат царя и зажал ей рот рукой: - Тише, не кричи, солнышко мое! Теперь ты моя. Не бойся, тебе со мной будет так хорошо, как никогда тебе раньше не было! - шептал он ей и с помощью погонщика усадил ее на слона. У бедной девушки от ужаса в глазах все потемнело, и с этой минуты она уже не помнила, что с ней было дальше. Невозможно передать отчаяние царицы, когда она увидела у входа в пещеру только вытоптанную траву, но не нашла там дочерей. И звала она, и искала их повсюду и наконец отправилась по следам слонов. Шла она долго, ничего перед собой от горя и слез не видя, как вдруг явился перед ней огромный дикий слон. - Друг мой, слон! Помоги мне! Не знаешь ли ты, где мои дочери? - Знаю, матушка, знаю. Иди по следам царских слонов и придешь к колодцу. Там ты увидишь старшую дочь. А потом твои глаза сами приведут тебя к младшей. Только не забудь обо мне, когда найдешь ее. Несчастная царица поблагодарила слона и поспешила за дочерьми. Сначала она бежала бегом, потом шла, а дальше уже, еле живая, ползла на коленях, пока не увидела колодец, около которого отдыхала старшая дочь вместе с царем. - Воды! - простонала мать. - Дайте мне хоть чуточку воды! - Уходи! Нет здесь воды для нищих! - прикрикнул на нее царь, а старшая дочь промолчала. Она даже не взглянула на мать, не подала ей воды и ни единым словом не заступилась за не, когда царь прогнал ее. Горько заплакала царица и из последних сил добралась она до второго колодца, у которого отдыхала ее младшая дочь. Увидев мать, та сразу же бросилась ей навстречу, обняла ее и, приговаривая: "Мамочка моя родная!" - усадила мать на мягкую траву, отерла ей лицо мокрым платком, подала ей прохладной воды. Тут брат царя воскликнул в гневе: - Убирайся отсюда! - и оттолкнул женщину, а царевне приказал снова садиться на слона. Но вдруг в лесной чаще затрубили дикие слоны, и вожак слоновьего стада первым напал на укравшего девушку раджу и его дружину. - Друг мой, слон! Помоги! - снова воскликнула мать. Дикие слоны разогнали царскую дружину и спасли царицу и ее младшую дочь от похитителей. Когда все утихло, вожак слоновьего стада ушел в чащу и чуть ли не каждую минуту возвращался оттуда то с корзинкой жемчужных украшений для волос, то с ожерельями, браслетами и другими драгоценностями, принес он царице и монеты - золотые и серебряные - чтобы мать с дочерью вернулись к людям не последними нищенками. Потом он проводил их до безопасной дороги к большому городу в соседнем государстве. Боязливо шли мать с дочерью по незнакомой им стране. В город они пришли в счастливый час - как раз заходило солнце. И с этой минуты от них ушли все несчастья, преследовавшие их так долго. Дорога привела их к царскому летнему дворцу, окруженному благоухающим садом, а там их приютила жена главного царского слуги, потому что очень уж ей понравилась царевна. Она накормила мать с дочерью, искупала их в горячей воде, а на следующее утро купила для них в городе красивую материю на платье. Вечером главный слуга приготовил своему повелителю благовонную ванну и осмелился обратиться к нему: - О милостивый господин мой! Вчера вечером моя жена приютила двух бедняжек, которые убежали из леса и были совсем без сил. Обе они очень устали от долгого пути и страданий, платья на них были изорваны сучьями и колючками. Но, когда они искупались, причесались и оделись в новые платья, то преобразились до неузнаваемости. И превратились из убогих нищенок в благородных женщин, которых видимо постигло несчастье. А моя жена, - когда ей старшая из этих женщин давала деньги на новые платья, заметила, что у них с собой оказались невиданной красоты жемчуга, золото и другие драгоценности. Как прикажешь нам поступить, о повелитель? - Завтра же приведешь ко мне этих женщин! Магараджа был юным, прекрасным собой и мудрым повелителем огромной страны. И когда слуга привел к нему мать и дочь, он обратился к матери с такими словами: - Я пока еще не знаю, о госпожа, что тебя привело в мою страну, но позволь мне от всей души приветствовать тебя! С той минуты царица с дочерью уже не покидали дворца. Повелитель приютившей их страны, узнав о том, что довелось им пережить, приказал отвести им самые лучшие покои во дворце, заботился о них, а через некоторое время пригласил своих друзей, чтобы отпраздновать счастливое появление в его дворце будущей царицы. Вскоре правитель женился на царевне из лесной пещеры, и зажили они в счастии и согласии, а вместе с ними, окруженная любовью и уважением, жила и мать младшей дочери. И счастье матери было бы полным если бы в один из дней до нее не дошла весть о том, что бесчестный магараджа, похитивший старшую дочь из пещеры, выгнал ее из дома как нищенку, и с тех пор о ней никто ничего не слышал. Зато о государстве, в котором жила младшая дочь, ходили по свету лишь самые добрые вести и многие посещали его, чтобы собственными глазами убедиться, какие там царят счастье и покой.
Жил когда-то на свете один состоятельный человек, и была у него единственная дочь. С тех пор как умерла его жена, девушке пришлось самой заботиться о хозяйстве: содержать в порядке дом, стирать и готовить, ткать и шить. И отец и дочь были трудолюбивыми, жили неплохо, а дочь кроме того была большая мастерица развлечь отца веселыми рассказами. - Я выдам тебя замуж только за того, кто сможет сравниться с тобой умом, - не раз говорил ей отец. Женихов у девушки было много, но ни один из них не казался отцу подходящим мужем для его умной и веселой дочери. Однажды он пошел пахать, дочь приготовила ему обед, положила еду в глиняный горшок и пошла к отцу в поле. Шла она по тропинке вдоль ручья, напевая песенку, и тут ее увидел молодой раджа. Он как раз решил отдохнуть и искупаться, поэтому на нем не было ни украшений, ни символов власти. Девушка, с легкой походкой,.. подобная летящей бабочке, очень понравилась ему и понял он, что это именно та красавица, к которой так стремилось его сердце. Ее лицо светилось среди листвы как серебряная луна на ночном небе, и юноша просто не мог отвести от нее глаз. Долго он не решался заговорить с девушкой, но наконец отважился: - Я заблудился в лесу, а до города еще наверное далеко. Очень тебя прошу, дай мне горсточку риса. - С удовольствием! Я как раз несу обед отцу в поле, он, конечно, тоже проголодался - ведь с самого утра он на пашне. Вот я и сварила рису, так что и тебе могу дать немного. Потом можешь подождать меня в нашем доме, когда вернусь, я приготовлю свежую пищу. Девушка сорвала два свежих листа с дерева, присела на траве, положила в листья немного риса и угостила незнакомца. После этого она заспешила к отцу. - Посмотри, наш дом вон там, в конце деревни, с правой стороны. Там ты меня и подождешь. - А ты скоро вернешься? Девушка подняла голову, посмотрела на темно-синее небо на горизонте и только после этого ответила: - Если придет, то не приду, а если нет - то приду. Раджа растерянно посмотрел на девушку. А она уже устраивала поудобнее горшок с рисом на голове. - Ты хотела сказать, что задержишься, если ручей переполнится бурными водами с гор. А если вода не придет, то ты вернешься быстро, да? Девушка молча кивнула и уже совсем было собралась отправиться в путь. - Скажи мне, пожалуйста, по какой тропинке ты возвращаешься домой? Она, даже не обернувшись, молча подняла руки, распустила свои длинные волосы, ветер подхватил их как черную шаль - и быстрым шагом направилась к рисовому полю. Раджа осмотрелся повнимательнее и в самом начале деревни увидел пальму, с которой свисали длинные волокна - совсем как распущенные волосы. - Так ты ходишь мимо той пальмы? - крикнул он вслед девушке и отправился к замеченному им дереву. Девушка пришла в поле, покормила отца обедом, принесла ему свежей воды из ближайшего родника и поспешила домой. Молодой раджа в нетерпении поджидал ее, а когда увидел, то ему показалось, что все вокруг осветилось сиянием. Пока готовился ужин, домой вернулся отец, так что они посидели на крылечке, отдыхая, перебрасываясь шутками, поговорили о том, о сем. И радже так было хорошо, как никогда в жизни. Ему даже и домой-то возвращаться не хотелось. Наконец он решился спросить у отца - не отдаст ли он ему свою дочь в жены. - Да отдал бы я тебе ее, какие могут быть возражения, но нам ведь надо знать, как примет ее твоя семья. - Хорошо. Пойдем со мной, и ты сам убедишься! - воскликнул раджа, горя нетерпением. На следующее утро юноша вместе с девушкой и ее отцом отправились во дворец. Шли они мимо полей созревающего риса, и отец девушки показал на них: - Посмотри-ка, этот созревающий рис - наш! - Прекрасный рис, просто замечательный! - похвалил раджа. - Сразу видно, что у вас будут хорошие запасы, раз весь рис еще на корню, а не съеден наполовину. Отец нахмурился, не поняв странных слов дочериного жениха, подумал немного и проворчал: - Я не из тех хозяев, что влезают в долги в счет будущего урожая. Деньги я беру только из полного сундука! Тут молодой раджа просиял: - Извини меня за мои слова! Теперь я знаю точно, что ничто нас не сможет разлучить с твоей дочерью - ведь от тебя она унаследовала мудрость и осторожность. Я знаю точно, что моя матушка встретит ее как самую лучшую из невест. Шли они не торопясь, так что в город, где жил молодой раджа, пришли уже поздно вечером. - Вот мы и дома! - радостно воскликнул юноша и поскорее хотел отвести их прямо во дворец. Но перед входом отец девушки остановился и не захотел идти дальше: - Мы подождем тут, в сторонке. И войдем в твой дом только тогда, когда нас пригласит твоя матушка. Молодой раджа бегом побежал к своей матери и бросился перед ней на колени: - Я вернулся с девушкой, с которой не сравнится ни одна раджиния. Она не только прекрасна, но и умна, да и руки у нее золотые. Мудрость ее отца намного превышает мудрость лучших советников во дворце раджи, но он мне сказал, что наши руки он соединит только в том случае, если ты сама выйдешь и пригласишь его во дворец. Если же ты этого не сделаешь, для него это будет плохой приметой. Он не согласится на наш союз, и я потеряю свое счастье. Мать молча смотрела на сына, потом вздохнула и вышла из дворца. А на дворе уже была непроглядная ночь и вокруг - ни души. И только поодаль из открытых дверей одного строения лился свет. Раджиния пошла на свет и увидела девичье лицо, сияющее как луна на небе среди неисчислимых звезд. Теперь уже мать точно знала, что это лучшее знамение для счастья ее сына - такое сияние исходит только от разумных и нежных девушек. - Пойдемте во дворец, мы очень рады вам! - пригласила раджиния гостей и поклонилась невестке как дочери царского рода. С тех пор все они жили вместе в радости и согласии.
Когда-то в одном царстве на острове жил молодой красавец-князь, он очень любил ходить на охоту и в гости, и везде его встречали с радостью, потому что он умел интересно рассказывать разные истории, а пел так прекрасно, что даже птицы в лесу замолкали, услышав его голос. Однажды князь сел в лодку и отправился ловить рыбу. Клев был хороший, так что он поймал много рыбы и уже собрался возвращаться домой, как вдруг на него напали разбойники и обобрали его до нитки. А когда они узнали, кто он такой, то перепугались, что против них пошлют солдат. Разбойники избили князя, бросили на дно лодки, а лодку пустили вниз по течению. Быстрая стремнина понесла лодку в бушующее море, и пучина тотчас подхватила ее. На счастье, с берега лодку заметили две старушки. - Чур, лодка будет моя! - сказала одна. - А все, что мы в ней увидим - мое! - добавила другая. Мощная волна подкатила лодку к берегу, старушки багром вытащили ее из воды и увидели бедного князя, еле живого от тяжелых ран. С трудом вынесли они его на сушу, перевязали раны и накормили. День и ночь после этого женщины ухаживали за беспомощным юношей, и он, наконец, понемногу стал приходить в себя. - Кому нужен такой калека? - мучился князь. - Я ведь теперь буду всем в тягость, люди станут смеяться надо мной. Лучше бы мне было умереть! Старушки утешали его как могли, а князь еще больше страдал от того, что за ним так заботливо ухаживают две старые женщины, поэтому он не хотел дольше оставаться в их лачуге. Вскоре глашатаи объявили повсюду, что царь щедро вознаградит человека, который изловит воров, каждую ночь срывающих в его саду самые красивые цветы. - Эй, подойди-ка сюда! - позвал князь одного из глашатаев. - Передай царю, что я покараулю в его саду и поймаю вора. Пусть он прикажет перенести меня в садовый домик. - Тебя?! - рассмеялся глашатай. - Это ты-то, беспомощный калека, хочешь подкараулить воров? И как же ты собираешься это сделать? - Уж это моя забота, а не твоя! Твое дело передать царю мои слова, - наказал князь глашатаю. Царь очень удивился, услышав все это, но потом решил, что ничего плохого не случится, если калеку перенесут в его сад. Воры и так там такого натворили, что хуже уже и быть не могло. В конце концов слуги перенесли искалеченного князя в садовый домик, положили его на постель, но при этом они плотно закрыли дверь и оставили его в одиночестве - пусть, мол, как хочет, так и выкручивается. Князь сначала лежал молча, а потом стал петь все песни, которые знал и которые были так же прекрасны как нитка жемчуга на шее красивой женщины. И тут в сад пришли семь царевен из далекого горного царства. Девушки услышали дивное пение, тихонько подошли к домику, а когда князь допел песню, стали уговаривать его присоединиться к ним. - Не могу я выйти, меня не слушаются ни руки, ни ноги, - отвечал им князь. В эту минуту самая младшая царевна вспомнила, что у нее на руке - волшебное кольцо. Она семь раз повернула его вокруг пальца и сказала: - Хочу, чтобы у этого певца исцелились руки и ноги. Князь тут же вскочил на ноги и выбежал из домика. А царевны от испуга рассыпались в разные стороны как стая голубей, когда к ней подлетает хищная птица. Правда, князю улыбнулось счастье - ему удалось поймать за руку самую младшую царевну. Он снял с ее, руки перстень и отвел ее к двум бедным женщинам, которые о нем так заботились. - Берегите ее как зеницу ока! - попросил он их. - Я только сбегаю во дворец и приду за ней. Сказал он эти слова и исчез из глаз. Старушки окаменели от изумления, увидев калеку совершенно здоровым, да еще и красавицу-царевну рядом с ним. - Сиятельное величество! - поклонился князь царю. - Ночью я поймал воровок, больше они тебя не побеспокоят, и все цветы в саду отныне снова будут ласкать только твой взор. Прошу тебя обещанное вознаграждение передать двум женщинам в той лачуге, из которой меня вчера твои слуги перенесли в сад. - Ну что же, - недоверчиво покачал головой царь. - Только сначала ты мне должен привести сюда этих воровок. Князь побежал обратно, но там его ожидали лишь слезы обеих старушек. - Мы всего лишь на минутку упустили из виду царевну, чтобы приготовить ей еды повкуснее да принести воды попрохладней, а она вдруг исчезла - как сквозь землю провалилась! - Не плачьте, не горюйте! Лучше порадуйтесь за меня, что я выздоровел, - утешал их князь, и захотелось ему испытать чары волшебного кольца. Только то колечко ему и на мизинец не налезало, так что понапрасну он крутил и вертел его и так и эдак, просил его и умолял, сердился и приказывал исполнить желания. В конце концов он тяжело вздохнул, от всего сердца поблагодарил старушек за спасение и заботу, простился с ними и пошел искать прекрасную юную царевну. Долго бродил князь по всему государству. Где помог по хозяйству за горстку риса, где перенес купеческий товар на корабль за пару медяков, а о принцессе все ни слуху, ни духу. Однажды на рынке он заработал немного денег и увидел охотника, продающего поросяток дикого кабана. Поросятки жалобно визжали и плакали, князю их стало жалко, купил он их за половину заработанных денег и отпустил в лес. И услышал за собой голос: - Помни, что и мы тебе поможем, когда понадобится! - и старая кабаниха со своими поросятками скрылась в чаще. К вечеру, когда князь уже притомился, он увидел птичника, державшего в руках клетку с голубями. Бедные птицы хлопали крыльями и от тоски по свободе роняли перья, как слезы. Но помощи им ждать было неоткуда, вот князь и купил их за вторую половину своего заработка и, конечно, тут же и выпустил. Один из голубей закружился у него над головой и проворковал: - Придет беда, вспомни о нас - мы тебе тоже поможем! Близилась ночь, а у усталого и голодного князя не осталось даже ломаного гроша, чтобы заплатить хотя бы за самый жалкий ночлег. Шел он, шел и вдруг видит - на дереве к смоле прилипли светлячки и не могут, бедненькие, даже с места сдвинуться. - Подождите, мои хорошие, - сказал он им и всем до единого помог освободиться. Светлячки освещали ему дорогу до тех пор, пока не привели его к ореховой роще со спелыми орехами. Так он попал в горное царство и очутился на берегу большого озера. Огляделся он вокруг и увидел шесть девушек, набирающих воду в кувшины. Присмотрелся к ним получше - а это, оказывается, те самые сестры, что рвали цветы в царском саду, и только седьмой, самой красивой, нет среди них. Князь побыстрее от них спрятался, чтобы придумать как быть дальше и как найти младшую царевну. Потом он осторожно вышел из своего укрытия, поклонился царевнам и вежливо попросил: - Позвольте мне напиться? Старшая царевна подала ему полный кувшин чистой озерной воды, князь напился, умылся и бросил колечко младшей царевны в кувшин старшей ее сестры. Девушки пошли домой, а князь за ними следом. Шесть сестер вошли в царский дворец и юный князь тоже. - Ты кто такой и что тебе нужно? - остановила его стража. - Я пришел к царю с жалобой и хочу ему все рассказать с глазу на глаз. Слуги провели его к могучему владыке горного царства. Князь низко поклонился, но царь встретил его неприветливо. - Говори, что тебе нужно! - сказал он строгим голосом. - У меня был редкостный перстень, и я его очень любил. Сегодня на берегу озера я встретил шесть царевен и одна из них украла у меня мой перстень. - Приведите сюда моих дочерей! - приказал царь и стал при этом мрачнее тучи. - Мы ничего ни у кого не брали! - вскричали царевны в один голос. - Мы дали тебе напиться из кувшина и не прикасались к твоему имуществу! - Вылейте воду из кувшинов и вы найдете там мой перстень! И в самом деле, из одного из шести кувшинов выпало волшебное колечко. - Как?! - громовым голосом вскричал царь. - Ты смеешь утверждать, что мои дочери у тебя что-то украли?! Да ведь это же колечко моей младшей дочери! За такую неслыханную дерзость я сгною тебя в самой страшной из темниц! - Прости меня, о царь царей, но это кольцо лишь когда-то было кольцом твоей младшей дочери, - смело отвечал ему князь. - Она сама оставила его в моей руке, когда я вел ее из царского сада в лачугу на берегу реки. И я пришел просить тебя дать мне это кольцо вместе с рукой твоей дочери. Царю понравился смелый юноша, он немного успокоился и сказал: - Мы еще посмотрим, станет ли моя дочь твоей женой. Ни за что, ни про что тебе моим зятем стать не удастся! Сегодня иди отдыхай, а завтра увидим, чего ты стоишь. Наутро сам владыка царства привел жениха на огромное поле, на котором как раз созрел сладкий картофель. - Так вот, сын мой. Если хочешь, чтобы моя дочь стала твоей женой, до заката солнца выкопай все до единого клубня и сложи все аккуратно для просушки. И если я найду в земле хоть одну картофелину, не бывать тебе моим зятем. Юный князь вздохнул, огляделся вокруг, но даже конца поля не увидел. - Если мне не помогут кабанихины поросята, прогонят меня отсюда с позором! - подумал он и не поверил собственным глазам: поле так и закишело дикими кабанчиками. Они быстро-быстро перерыли всю землю своими пятачками и все сладкие картофелины до единой сложили на поле такими аккуратными рядами, что глаз радовался. Когда работа была окончена, князь не знал, как отблагодарить своих помощников. - Ну молодец! - похвалил царь будущего зятя. Вечером они посидели, поговорили, а наутро жениха опять ждала работа. - Там, с другой стороны от дворца, мои люди посеяли горчицу, семена ее уже созрели, так что собери их все до заката дня, а потом уж и породнимся, - сказал король и удалился во дворец. - Птицы мои милые, если вы мне не поможете, прогонят меня отсюда с позором! - вздохнул князь про себя. И тут ему показалось, что на горчичное поле слетелись птицы со всего острова. Солнце еще не достигло зенита, а семена уже так и сыпались во все мешки и мешочки, в закрома и короба, какие только нашлись во дворце. - Ну, сын мой, вижу я, что ты и впрямь настоящий мужчина! - опять похвалил царь будущего зятя. - Выбирай из моих дочерей ту, какая тебе нравится, и я отдам ее тебе в жены при условии, что ты ее узнаешь среди остальных. После ужина царь проводил юношу в комнату, в которой было темнее, чем в лесу в безлунную ночь. - Выбери себе жену и приведи ее ко мне - с той минуты она будет твоей! Бедный князь в этой темени не мог разглядеть даже кончика собственного носа, не говоря уже о том, чтобы среди притаившихся в комнате сестер отличить свою избранницу. Но он вовремя вспомнил о светлячках - и вот они уже светились в темной комнате как огоньки, и князь сразу узнал самую младшую из царских дочерей, взял ее за руку и повел к отцу. И царь воскликнул счастливым голосом: - Ты тот самый зять, которого мне давно уже напророчили в преемники, и именно тебя должны были найти мои дочери в далеком царском саду! После этого царь выдал за князя свою младшую дочь, уступил ему трон из львиной шкуры и повелел раскрыть над ним белый зонтик. С той поры все жили долго и счастливо, и повелителем горного царства был юный прекрасный князь.
Жил-был однажды царь, были у него жена и сын. И жили бы они счастливо, если бы повелитель не был таким вспыльчивым. Однажды из-за какого-то пустяка он так разгневался, что выгнал жену вместе с сыном из дворца. Опозоренная царица вернулась к своей семье и была очень несчастлива, потому что люди смеялись над ней и в глаза, и за глаза. Когда царевич Маталана вырос, он узнал, что их царь - это его отец, и несмотря на то, что у него в казне полным-полно золота и серебра, царевичу и матери приходится жить в нищете. Юноша очень легко научился всему, что должен делать, знать и уметь царский сын - несчастная мать еще надеялась, что он принесет ей много радости. Но юноша поклялся отомстить отцу и взялся за такое ремесло, какое честному человеку не к лицу, а бедная мать из-за этого чуть не поседела. Представьте себе, что он выучился воровать и очень скоро в городе никто не мог превзойти его в этом искусстве. Стоило Маталане увидеть что-нибудь днем, как ночью он это обязательно выкрадывал. Царь приказал изловить его, окружил дворцы стражей, на дорогах расставил солдат, но все было напрасно - Маталана жил себе припеваючи на свободе и прославился как вождь разбойников, а воровал он только царское имущество, и дела у него шли прекрасно. Царь просто кипел от злости, потому что разбойник всегда оказывался хитрее стражи, не удивительно, что он то и дело грозился: - Пусть только поймают этого негодяя и приведут ко мне! Я прикажу заковать его в колоду и поставить на площади у позорного столба. Живым он от меня не уйдет! Повелел он привести плотника и приказал ему из самого твердого дерева срубить тяжелую колоду и приделать к ней тяжелый-претяжелый, крепкий-прекрепкий замок. Маталана, конечно, прослышал о приказе своего отца и, когда плотник уже срубил колоду из самого твердого дерева, какое нашлось в царстве и прибил к ней тяжелый замок, отправился к нему под видом продавца гребней из очень красивых черепашьих панцирей. Два мастера поговорили о том, о сем, плотник выбрал для себя один гребень и, пока они торговались, Маталана спросил между прочим: - Над чем это ты трудишься, брат мой ? - Да вот, по приказу царя делаю тяжелую колоду для злодея, который его все время обворовывает. И должна она быть такой крепкой, чтобы вор из нее не вырвался живым. Маталана сделал вид, что очень удивился: - Брат мой, я в жизни не видел ничего подобного! Покажи мне, ради всего святого, крепка ли на самом деле эта колода и вправду ли злодей не сможет освободиться от нее - ведь говорят, что он очень ловкий человек. Плотник открыл замок и сам сунул ноги в колоду. Тут к нему подскочил Маталана, быстро повернул ключ, положил его к себе в карман и сказал на прощанье: - Эй ты, колодник! Ты, верно, позабыл поговорку: не рой яму другому, сам в нее попадешь! Забрал он свою корзину с гребнями и исчез - как сквозь землю провалился. Наутро сам царь в окружении стражи остановился около мастерской плотника, так как собственными глазами пожелал взглянуть на колоду и проверить, готова ли она. И что же он увидел?! Сам мастер-плотник сидит закованный в колоду и взывает о помощи. - Что тут случилось? - спросил изумленный царь, и вконец измученный плотник с грехом пополам рассказал о продавце гребней и о том, что тот с ним сделал. - Ну-ну, хватит тебе жаловаться. Как вижу, ты и вправду сделал замечательную колоду для этого разбойного вора. - Да еще бы! Только освободите меня поскорее! - простонал плотник, и царской страже пришлось изрубить замечательную колоду топорами, потому что ключей от замка, конечно, не нашли. На следующий вечер Маталана прохаживался около прачечной, где стирали белье и одежду для царского семейства. Улучив момент, он схватил царское платье, бегом припустился к ближайшему озеру и принялся полоскать его в воде. Стиральщик, у которого Маталана украл платье, заметил его и обрадовался случаю. "Как хорошо, что я не потерял голову от страха, когда он у меня из-под рук выхватил царское платье! - подумал он. - Теперь меня не только не накажут, но еще и вознаградят за то, что я укажу, где находится вор". И он послал слугу сказать царю, где он найдет Маталану. Царь, не мешкая, вскочил на коня и с отрядом солдат помчался к озеру, чтобы самому взять живым мерзкого вора, каждый день выставляющего его на посмешище. Маталана еще издалека заметил приближающуюся погоню и чуть не лопнул со смеху, увидев, какое многочисленное войско собирается воевать с ним одним. Улучив момент, он бросил в воду перевернутый котелок и громко крикнул: - Вот он, о наш повелитель! Злодей-вор сидит в озере, видно только его макушку. Сюда, скорее сюда! Царь попался на удочку и в этот раз. Он сбросил с себя одежду и кинулся в озеро. А Маталане только это и надо было - он поскорее натянул на себя царское платье, сел на коня и стал созывать солдат: - Вот он, негодяй! Ловите его, ловите! В озере он! Солдаты попрыгали в воду, вытащили царя на берег, в темноте они его даже хорошенько не разглядели, намяли ему как следует бока, связали и потащили в тюрьму. Лишь во дворце стало ясно, кого они поймали. Ну и досталось же всем, просто страх! Царя после этой драки охватил такой гнев, что он был готов отдать половину своих владений тому, кто привел бы к нему во дворец связанного по рукам и ногам Маталану. Он еще раз удвоил стражу вокруг дворцов и садов, разослал по всему городу шпионов и пообещал отдать часть царства, три мешка золота и три мешка жемчуга тому, кто поймает Маталану. Маталана долго смеялся, а потом решил еще раз как следует проучить царя и навсегда после этого уйти вместе с матерью из отцовского государства. Он велел своим дружкам шепнуть доносчикам, что знаменитый вор по ночам часто прячется в домике поблизости от царского дворца и что ему во всем помогают красивая девушка и ее отец, живущие в этом домике. Царю этого оказалось достаточно - он решил, что уж на этот раз обязательно сам поймает мерзавца, приносящего ему столько мучений. Маталана же только руки потирал от удовольствия, видя, что царь опять попался в ловушку. Переодевшись на этот раз в красильщика и набрав полную корзину синих, красных, золотистых, зеленых тканей, он снова отправился к королевской прачечной. Стиральщик не узнал его и пообещал сразу же выстирать и выгладить все ткани. Пока стиральщик был занят делом, Маталана вынул из плетенки свежие пирожки, съел штук пять и попросил воды, чтобы утолить жажду. - А что это у тебя за пирожки? Я таких в жизни не видел даже, - с завистью сказал стиральщик. - Как же так, брат мой? Неужели ты не ходишь собирать пирожки с трех высоких пальм около нашего ручья? Ну так хотя бы попробуй, какие они вкусные и сладкие - так и таят во рту. Я нарвал их совсем недавно, и там их осталось предостаточно. Стиральщик раскрыл рот от удивления, потом поскорее удалился от "красильщика", отдыхавшего в холодке, перешел вброд ручей, влез на самую высокую пальму и - представьте себе, на самом деле нашел среди ее листьев много-много вкусных пирожков - недаром Маталана с самого утра их развешивал на благородном дереве. Так и получилось, что пока лакомка набрал полную корзину пирожков, да пока слез с пальмы, да пока вернулся назад, Маталана успел как следует припрятать царское платье, а потом принялся терпеливо ждать, пока стиральщик уложит в его корзину все выстиранные и выглаженные ткани. После этого он пошел на рынок и из выкриков глашатаев узнал, какую цену назначил царь за его голову. - Передай царю, что не пройдет и трех недель, как я изловлю этого разбойника! - сказал Маталана глашатаю, и тот поспешил проводить его прямиком во дворец. Во дворце Маталана низко поклонился своему отцу, который даже и не подозревал, кого он видит перед собой, и обратился к нему со следующими словами: - О самый могучий из повелителей! Я знаю, где бывает Маталана и в течение трех недель выдам тебе его. Знаю я, правда, и то, что напрасно ты посылаешь против него свое войско - этот вор настолько хитер, что всякий раз заранее чувствует, когда за ним гонятся. Если бы ты почаще стал переодеваться в одежду купцов и приходить в дом, что рядом с домом, куда захаживает Маталана, все привыкли бы к тебе и даже этот самый хитрый из хитрецов перестал бы обращать на тебя внимание. А уж после этого я подам тебе знак, ты, как лев, ворвешься в тот дом и обязательно схватишь Маталану. Я же всегда буду поблизости от тебя. Царю очень понравились слова красильщика, тем более, что давно уже не было слышно о разбоях хитрого вора. Вот он и стал под видом купца как можно чаще приходить в дом рядом со своим дворцом. Много раз красильщик сопровождал своего отца в этот дом, да еще и бегал к соседям справиться, не было ли у них Маталаны. Но о разбойном воре не было ни слуху, ни духу. Пошла уже третья неделя с тех пор, как Маталана жил себе припеваючи во дворце своего родителя, когда наконец наступила темная-темная и очень тихая ночь. Царь под видом купца развлекался в указанном Маталаной доме, а сам он между тем укладывал во дворце в мешки сокровища своего отца. Спрятав все в надежное место, Маталана - уже в который раз - вырядился в царские одежды, которые он припрятал, пока стиральщик собирал с пальмы пирожки, сел на коня и скомандовал: - За мной! Прискакал Маталана к дому, в котором веселился царь в купеческой одежде и сказал повелительно: - Вот он, вор-разбойник Маталана, что сидит в одежде купца! Возьмите его и закуйте в колоду! Солдаты бросились в дом, а Маталана исчез в черноте ночи. Незадачливый царь до утра просидел в колоде, выслушивая насмешки солдат, и очень страдал. Лишь на рассвете начальник стражи узнал его и освободил. Царю было так стыдно, что он долго еще не выходил из этого проклятого дома. А Маталана в ту же самую ночь ушел вместе с матерью в соседнее царство. На отцовские сокровища он построил великолепный дом и окружил свою мать царской роскошью. С тех пор он честно торговал и повсюду о нем говорили как о самом уважаемом в городе купце.
Был когда-то на свете один город, где в озере в дальнем конце сада погонщики каждый день купали царских слонов. А в самой середине озера жила огромная водяная змея и каждый раз, как только погонщики беспокоили ее, нападала на них. Однако никому еще не удавалось убить змею - напрасно все пытались выгнать ее из озера, злодейка будто наперед знала, когда ей надо спрятаться, чтобы остаться в живых. Однажды один нищий решил искупаться в озере как раз тогда, когда змея выползала на берег. Она подняла голову и приготовилась к нападению, но нищий поглядел ей в глаза и воздал ей царские почести: - О царь царей, прошу тебя, выйди спокойно на берег, или спрячься на дне озера. Только дозволь мне искупаться. Змея опустила голову, выползла на берег и сказала нищему: - Друг мой, с этой минуты можешь спокойно купаться в этом озере, я не буду тебя обижать, потому что ты проявил ко мне почтение как к царю. Я еще и помогу тебе, и ты больше не будешь нищим, если послушаешься меня, только слушай внимательно! Ты знаешь, что слоны царя каждый вечер купаются в этом озере. Завтра я незаметно влезу в хобот самого любимого из царских слонов, и когда царь сядет на него и отправится в город, слон придет в полное бешенство. Погонщики с ним намучаются, испробуют всевозможные лекарства, настои и травы, призовут опытных лекарей из соседних государств, но никто из них не сумеет вылечить слона. А ты подожди семь дней, после этого войди в царский дворец и пообещай, что вылечишь любимого слона царя. Погонщики будут над тобой насмехаться, дескать, откуда тебе, нищему, знать толк в слонах. Но ты не обращай на них внимания. Возьми большую медную кадушку, наполни ее водой, набрось на слона простыню, а сам под ней скройся и дай слону воды. Потом погладь его по хоботу и скажи: "О повелитель, слон будет здоровее, чем был". Так оно и случилось. В предсказанный день полили дожди, слон под царем взбесился так, что царство чуть было не осиротело - сама смерть уже приглашала его на танец. И с того дня семь дней и семь ночей лечили любимого слона, заговаривали его, делали ему примочки, парили в бане, поили отварами, но ничегошеньки не помогало, и все в испуге решили, что слону пришел конец. И тут на склоне дня объявился нищий: - Позвольте мне попробовать помочь любимому слону нашего владыки и повелителя! Давно уже так весело не смеялись при дворе царя как после этих слов нищего. - Ха-ха, какой-то нищий хочет учить уму-разуму нас, кто при слонах всю жизнь прожил! Ты что, не знаешь что ли, что мы его лечим уже семь дней и семь ночей! - Я знаю только то, что вы его все равно не вылечили, так что позвольте и мне попытать счастья, - униженно просил нищий. Погонщики слонов так, наверное, и прогнали бы его, если бы в это время сам царь не пришел взглянуть на своего любимого слона. - Принесите ему все, что нужно для лечения! - приказал слугам царь. Главный погонщик подошел к нищему и шепнул ему на ухо: - Смотри у меня, если ты решил нас провести и хоть чуточку повредишь нашему красавцу! Нищий же для лечения попросил только простыню побольше, да большую медную кадушку. Кадушку он наполнил водой, простыней накрыл слона погладил его по голове и попросил змею: - Повелительница, перебирайся поскорее в бочку, не то плохо мне придется! Водяная змея услышала его голос, вылезла из слоновьего хобота и спряталась в бочке. Через минуту нищий сказал: - Я вылечил слона. Царь не хотел верить собственным ушам, но позвал погонщиков и приказал им подготовить слона в дорогу, потом проехал на нем по самым шумным улицам города и с каждой минутой росла его радость оттого, что его любимец выздоровел и что от болезни не осталось и следа. Призвал к себе царь нищего и спрашивает: - Сколько ты хочешь за лечение? - Нисколько, повелитель земли нашей! Я просто хотел сослужить тебе службу. У меня к тебе только одна просьба - не позволяй обижать водяную змею в озере. Не успел еще нищий договорить, как царь запретил всем под страхом смерти обижать водяную змею. Потом он назначил нищего главным погонщиком дворцовых слонов. С тех пор нищий всю жизнь кормил рыбой водяную змею и жилось ему даже веселее и лучше, чем самому царю.
* Поланга - небольших размеров, но очень ядовитая змея, нападает на жертву молниеносно. Очковая змея во многих областях Шри Ланки считается священной. *
Жила однажды на свете огромная очковая змея с огромными очками на глазах. Жила она привольно и на полянке в лесу всегда находила себе пропитание. Но однажды вьдался такой засушливый год, что змее не удалось найти даже и капли воды, хоть она и исползала все заветные закутки леса. Она уже теряла силы, когда, наконец, приползла на околицу деревни, где рядом с хижиной стояла полная кадушка воды, а около нее играл маленький мальчик. Змея из последних сил добралась до кадки и выпила воды, сколько смогла. А мальчик набрал воды в скорлупу большого кокосового ореха, облил змее голову, погладил ее и сказал ей нежно: - Бедная моя змейка, хорошая ты моя! С того дня змея каждый вечер приползала к хижине, пила воду, а мальчик с ней каждый раз играл и ласкал ее. На седьмой день, когда очковая змея возвращалась домой по пересохшей траве, она встретила полангу, самую ядовитую змею из живущих на острове. Поланга еле тащилась по высохшей земле, до того она была изнурена жаждой. - Ох, дружище, скажи мне ради бога, где ты находишь воду? Я просто умираю от жажды! - Вся вода высохла! - отвечала очковая змея. - Ты же знаешь, что все живое в лесу измучено жаждой. - О тебе, правда, этого никак не скажешь! - ядовито перебила ее поланга. - Я же вижу, что ты только что пила воду. - Ну ладно, ладно, - сжалилась очковая змея над полангой, умирающей от жажды. - Поблизости тут есть деревня, в кадке там достаточно воды. Я ползаю туда к первой хижине у околицы, там около кадки играет мальчик. Он каждый раз дает мне попить и даже поливает меня, чтобы я не мучилась от жары, а потом гладит меня и разговаривает со мной. Ползи туда, только мальчика не обижай! Поланга поблагодарила за помощь и поклялась, что не обидит мальчика и даже позволит погладить себя. После этого она быстро поползла к деревне. Но тут очковая змея забеспокоилась. - А вдруг я поступила неправильно, проболтавшись о том, где я нашла воду? Поланга ведь неисправимая притвора, такая змеища как она обязательно нарушит клятву и навредит мальчику! - бормотала себе под нос очковая змея и пустилась поскорее вслед за полангой. Она собственными глазами увидела, как поланга скользнула в бочку, напилась воды досыта, а мальчик в это время стоял и смотрел. Когда поланга вылезла из кадки, то сразу же ужалила ребенка. Мальчик упал. Испугавшись, очковая змея прыгнула и в одно мгновение была уже возле мальчика. Быстро-быстро принялась она высасывать яд из ранки на голове мальчика, вскоре он вскочил на ноги, огляделся, погладил своего друга и ему даже в голову не пришло, что он мог умереть. Громадная кобра немедля накинулась на ядовитую предательницу и через мгновение покончила с ней навсегда. С тех пор ни одна очковая змея не терпит поблизости от себя полангу.
Когда-то очень давно серна и ворона были друзьями. Не проходило дня, чтобы они не виделись и не рассказывали друг другу обо всем, что с ними приключалось. Однажды встретил серну большой шакал и ласково обратился к ней: - Дорогая сестра, я знаю, что ты давно уже дружишь с вороной. Примите и меня в свою компанию, а то мне очень грустно одному. - С большим удовольствием, - отвечала серна. - Я сегодня же спрошу у вороны, хочет ли она дружить с тобой. Как только серна встретилась с вороной, то тут же рассказала ей о встрече с шакалом. - Сестра моя, я тебе скажу всю правду, как всегда. Не нравится мне дружба с шакалом, потому что уж очень он хитрый. В нем нет ни капельки искренности. Но если тебе так хочется с ним дружить, то я возражать не стану. С тех пор все трое были почти неразлучны - ворона обычно сидела на ветке покрепче, а шакал и серна возлежали под деревом. Все весело болтали, так что даже листья на дереве дрожали от их смеха. Однажды шакал заметил, что рис на соседнем поле начал уже желтеть. - Милые мои подружки, вот где вы наедитесь досыта. Вам оттуда и уходить-то не захочется, - начал уговаривать шакал серну и ворону. - А я найду чем перекусить в ближайшем ручье, так что всем нам будет очень хорошо. - Боюсь я спуститься к полю, хозяин ведь наверняка караулит свой спелый рис, - сказала в ответ серна. И ворона в ответ тоже прокаркала, что лучше уж она склюет то зерно, которое хозяин оставит на поле, иначе мол всем им достанется. Шакал ничего не ответил, спустился вниз с горы, огляделся вокруг, поспал и к вечеру вернулся к серне и вороне. - У страха глаза велики! - стал насмехаться он над ними. - Я очень хорошо поел, и, как видите, вернулся живой и невредимый. О хозяине там ни слуху, ни духу! Шакал сказал все это, не моргнув глазом, хотя он очень хорошо знал, что человек сразу же заметит серну на своем поле. А уж если она повредит его посевы, обязательно убьет ее, оставит себе мясо и шкуру, а кишки выкинет - тут-то и будет шакалу угощение. И случилось так, что серна поверила сладким речам шакала, спустилась с ним на поле и осталась там пастись, пока не наелась всласть. Она съела столько рису, сколько в жизни еще не ела, и это ей так понравилось, что на следующий день она, не внимая предупреждениям осторожной вороны о грозящей ей опасности, снова отправилась на рисовое поле. Старая ворона не ошиблась - как она накаркала, так все и случилось. Хозяин пришел вечером на поле и по следам сразу определил, что серна полакомилась его рисом. Он побежал домой и поставил капкан в дыре, которая была в изгороди. Серна побежала туда и, конечно же, попалась. - Ой, шакальчик-дружочек, помоги мне, иначе я погибну! Поспеши ко мне, перегрызи петлю, освободи меня! - плакала она горючими слезами, которые могли бы растопить и камень. - Никак не могу, милая моя сестричка, сегодня ведь праздничный день, поэтому нельзя браться за дела! Ворона долго ждала, пока серна вернется. Наконец она полетела на поле посмотреть, что там приключилось, и что же она увидела - бедняжка серна лежит у изгороди и еле дышит! - Ох, сестра моя, никто мне уже не поможет, - вздохнула серна. - Вот-вот явится человек, найдет меня и придет мне конец. Это хитрый шакал заманил меня в ловушку, а теперь и помочь мне не хочет, отлеживается себе в кустах у ручейка. - Ничего не бойся, сестричка, - принялась утешать ее ворона. - Ты только слушайся меня и обязательно освободишься. Я останусь здесь и буду караулить. А как только увижу человека, опущусь тебе на лоб и стану клевать тебя, как-будто ты уже умерла. А ты затаи дыхание и виду не подавай, что бы я ни делала. Но как только я каркну, вскакивай на ноги и беги что есть духу! Вскоре появился хозяин поля с палкой на плече. Он еще издалека заметил, что серна запуталась в петле капкана, и что она уже мертва, раз уже по ней прыгает ворона и клюет ее в голову. Положил он палку на землю и освободил петлю капкана. В ту же минуту ворона громко закаркала, серна сразу же ожила, вскочила и помчалась в самые густые заросли. - А, чтоб тебя! - воскликнул раздосадованный хозяин поля и бросил в серну палкой. Но ее уже и след простыл! Она прибежала под дерево, спряталась под листвой и, затаившись, стала поджидать ворону. - А ты знаешь, что случилось? - спросила вскорости вернувшаяся ворона. - Когда хозяин бросил тебе вслед палку, она попала как раз в тот уст над ручейком, под которым отсыпался шакал, и убила его. Вот видишь, ему не удалось уйти от наказания. С тех пор ворона и серна жили в дружбе, не зная горя.
Давным-давно, когда люди еще понимали язык зверей, шел однажды по дороге вдоль реки старый добрый человек и вдруг услышал отчаянные крики. Старик испугался и подумал, что это какая-нибудь девушка упала в яму или, что еще хуже, увязла в речной трясине, и поспешил на голос. Шел он шел, раздвигая густые заросли и наконец увидел большую клетку, а в ней - огромного крокодила. - Ой, добрый человек, помоги мне! - возопил крокодил. - Попался я, не могу освободиться и умираю от жажды. Открой клетку, выпусти меня и позволь мне напиться! - Я бы тебя выпустил, да не верю я тебе. Больно уж у тебя глаза недобрые, съешь ведь ты меня. - Ой, добрый человек, да разве я смогу! Мне бы, дай бог, сил до реки обраться! У тебя сердце что ли каменное, неужели ты оставишь меня здесь погибать? - и из глаз крокодила рекой полились слезы. Старику стало жаль мучимого жаждой узника, он открыл клетку, и крокодил тотчас же чуть не отхватил ему руку. - Сначала я тебя съем, а потом уже попью водички! - Вот какова твоя благодарность за мою помощь! - воскликнул старик. - Ты спроси хотя бы трех случайных встречных, как должно вести себя благородное животное, если его выручат из беды. - Глупости какие, сначала я утолю голод, все равно мне придется тебя съесть, когда мы спросим первых трех встречных, мучиться мне от голода или утолить его, проглотив тебя. Тут среди скал, что возвышались над рекой, показалась большая змея. - Эй, сестра, - окликнул ее крокодил. - Остановись, пожалуйста и рассуди нас. Должен ли я мучиться от голода только потому, что этот человек выпустил меня из клетки? - Из-за человека голодать не стоит, - ответила змея. - Люди все злые и обижают нас без всяких на то причин. Мучиться из-за какого-то человека неразумно! Добрый старик понурил голову и вдруг увидел в иле около берега огромного буйвола. Он обрадовался, подумав, что буйволы - друзья человека, и что на этот раз животное поможет ему. - Рассуди нас, пожалуйста, - подошел он поближе и рассказал обо всем, что случилось. - Человек не заслуживает жалости, - фыркнул буйвол. - Каждый день он опутывает нас цепями, надевает ярмо а обижает нас на каждом шагу. Жалеть человека глупо! Крокодил обрадовался таким ответам и начал было точить зубы, но тут они увидели на берегу шакала. - Эй, шакал, ты славишься своей мудростью, рассуди нас и скажи, кто из нас прав! - Не слы-ышу-у-у! - крикнул им шакал. - Подойдите ближе! Крокодил и старик перебрались через болото к шакалу. Он сидел на заброшенном муравейнике и наблюдал за тем, что происходит вокруг. - Идите ко мне ближе, река шумит и я вас не слышу! - крикнул он еще аз. Крокодил страшно устал, пока выбирался из болота. Старик еще раз рассказал о случившемся. - Эх, старик! Разве ты не видишь вон ту дубину под муравейником? Возьми ее, огрей ею как следует крокодила по голове, да отправляйся своей дорогой! Перепуганный старик послушал мудрого совета и избавился от опасности. А шакал пригласил всех своих родственников и пировал с ними до самого утра, потому что он ведь тоже избавился от опасности.
В давние-предавние времена жил один бедный крестьянин, и было у него четверо сыновей. Трое из них были рослые, сильные и ловкие юноши, они помогали отцу и соседям по хозяйству, работали всегда честно. А самый младший был совсем еще маленький и слабый, зато умом он превосходил всех троих братьев. Однажды жена крестьянина сварила рису и овощей и, положив все это вместе с кусками рыбы в корзину, отправила младшего сына с обедом к отцу и братьям. Тропинка, ведущая к полю, вилась вдоль реки, на берегу которой мальчик увидел лодку. - Спущусь-ка я на лодке вниз по течению! - подумал мальчик. - Так я скорее попаду на наше поле. Так он и сделал. Корзину с едой положил на дно лодки, оттолкнулся от берега, быстрое течение подхватило и понесло вперед утлую посудину, и мальчик радовался, что он совсем скоро увидится с отцом и братьями. Но в горах в это время шли сильные дожди, и вода стала подниматься прямо на глазах, река переполнилась, зашумела и понесла лодку как щепку, так что мальчик никак не мог пристать к берегу. Он плакал, звал на помощь, но на берегу не было ни одной живой души, а грохот прибывающей воды заглушал детский голосок. И вдруг в лодку опустился старый попугай. - Перестань плакать и кричать! - строго сказал он. - Запомни, что после дождя обязательно появляется солнышко! Я стар и немощен, дай мне немного риса, чтобы не пришлось мне разыскивать пищу, а я тебе посоветую, как поступить дальше. Только смотри, никому на свете не позволяй разлучить нас. Если послушаешься моих советов, то очень скоро вернешься домой живым и невредимым. Наконец вода вынесла лодку в тихую заводь, в которой старик полоскал золотисто-желтые материи, цветом своим напоминающие веселое утреннее солнышко. - Эй! Эй, дяденька, помоги! - закричал мальчик что было сил. Старик взял длинный крюк и подтянул лодку к берегу. - Добро пожаловать! - сказал он мальчику. - Я уже давно поджидаю помощника вроде тебя. Как тебя зовут? - Гей-Ка! - выкрикнул попугай что-то похожее на имя мальчика. - Ну ладно, Гей-Ка. Сбегай быстренько ко мне, я живу в первом доме, который попадется тебе на пути, и скажи моей жене, чтобы она послала мне материи из сундука, что стоит в углу. Нам нужно украсить дом, завтра мы ждем гостей. Мальчик прибежал в дом старика, вежливо поздоровался с хозяйкой и передал ей просьбу мужа. - А ты чей будешь? - спросила женщина. - Гей-Ка! - закричал попугай. Хозяйка вынула материи из сундука, уложила их в корзину, и мальчик побежал обратно к старику. Попугай взлетел высоко-высоко, но через минуту опять опустился на плечо своего хозяина. - Скорее развешивай материи на дереве около тропинки! - сказал он мальчику. - Сюда идут купцы, ты продай им материи, да подороже! Когда материи уже развевались на ветру, к дереву подошли два купца. - Что это за диво? - удивились они. - Это наше дерево, - не растерялся мальчик. - На нем растут эти прекрасные материи. - Оно бы нам, пожалуй, пригодилось! - сказал один купец другому, и они щедро заплатили за дерево. Старый попугай довольно кивал головой, пока купцы ссыпали деньги в кошелек мальчика. У мальчика оставалось в корзине еще два больших занавеса, ими он украсил большой банан рядом с тропинкой - так ему посоветовал попугай. Мимо них ехал еще один купец на слоне и, увидев среди огромных зеленых листьев желтые занавеси, в изумлении остановился, осмотрел банан со всех сторон и захотел купить его. Мальчик сказал, что дерево с такими плодами отдаст только за слона. Купец в конце концов согласился, уступил ему слона и полез на банан за занавесями. Мальчик между тем вернулся к реке. - Дядюшка, вот тебе полный кошелек денег за твои материи. Я хорошо на них заработал для тебя, но сейчас мне уже пора торопиться домой. Старик едва пришел в себя от изумления, а мальчика с попугаем уже и след простыл, да и шагов слона в зарослях не было слышно. Зато в кошельке раздавался сладостный его уху звон монет, так что старику было ясно, что все происшедшее - не сон. К ночи мальчик доехал на слоне к большой харчевне. По совету попугая он остался ночевать на дворе рядом со слоном, и еще до восхода солнца разбросал вокруг него несколько серебряных монет, оставшихся от продажи первого дерева. Через некоторое время во двор вышел слуга и принялся подметать. - Подожди немного, пожалуйста, мне нужно собрать серебряные монетки. Каждое утро я нахожу рядом со слоном денежки, так что позволь мне собрать их, пока ты не начал подметать. Слова мальчика услышал богатый хозяин харчевни и тут же изъявил желание купить слона. - А зачем мне деньги, раз я каждый день их собираю возле своего слона? - сделал удивленный вид мальчик. - А зачем тебе такой большой слон? - принялся уговаривать его хозяин. - Ведь тебе приходится кормить его, ухаживать за ним, чистить, а монет-то ты, как я вижу, собрал совсем немного. Бери уж лучше деньги, они тебе всегда пригодятся. Долго хозяин торговался с мальчиком, пока тот наконец не согласился получить полным-полнехонек кошелек с деньгами. В придачу хозяин досыта накормил мальчика и еще дал ему еды в дорогу. И мальчик с попугаем на плече отправился в путь и шагал себе по тропинке, пока она не привела его домой, к родителям и братьям. Велика была радость домочадцев при виде давно оплакиваемого сына - ведь он вернулся не только живым и здоровым, но и богатым. С тех пор мудрого попугая все очень любили, заботились о нем, и жилось ему на свете замечательно.
Если бы Каллиопа при рождении моем Одарила меня в сонме своих любимцев, Я ее дар посвятил бы эзоповым вымыслам: Вымыслы стихам всегда сродни. Но я не такой уж парнасский удачник, Чтобы разукрасить их все до одного: Просто их можно сделать поярче, Я и попробовал; кто искусней, сделает лучше. Довольно и того, что на новом языке У меня говорит волк и лепечет ягненок; И даже больше: деревья и кусты Тоже у меня стали разговорчивы,- Чем не колдовство? "Нет,- говорят мои критики,- Все это великолепно Разве что для двух-трех детских сказочек". Судьи мои, вы хотите великих предметов И высокого слога? Пожалуйте. "Илион, Выдержав десять лет битв у крутых своих стен, Все был недоступен неисчетным Подступам, приступам, натискам эллинов; И тогда деревянный конь, Небывалое творение Минервы, В мощные бока свои принял мудрого Улисса, Храброго Диомеда, сокрушительного Аякса, Которых этот исполин Должен был ввезти с их полчищами в Трою, Предав им в добычу самих троянских богов, - Неслыханная стратегема, Труда и упорства стоившая творцам!.." - "Полно! полно! - перебьет меня иной критик,- В таком длинном периоде пора и перевести дух. И к тому же, деревянный конь, Эти строи, эти герои - Это сказки еще нелепее, Чем ваш лис, у ворона выманивающий крик. Да и высокий слог вам плохо удается". Что ж, возьмем тоном ниже. "Ревнивая Амарилла Мечтала о своем Альсиппе и думала, что ее Никто не слышит, кроме барашков и собачек; Но Тирсис ее заметил, скользнул между ив, Он слышит, как пастушка шлет свои слова На волю нежных Зефиров, Умоляя донести их до милого..." - "Вот тут и поставьте точку,- Обрывает меня мой критик,- Эта рифма у вас неправильная И совсем здесь не хороша: Переделайте-ка эти две строчки заново". Замолчи, проклятый судия! Что я, сам не справлюсь с моим сказом? Опасное это дело - Пытаться тебе угодить. Беда иметь такой тонкий вкус, Который ничем не доволен.
Вы, Севинье, чьей красоте Завидуют сами хариты, Вы, родившаяся прекрасной, Хоть это вам и все равно, Прошу вас, будьте благосклонны К невинным шуткам этой басни И взгляните без спасенья, Как любовь укротила льва. Любовь - загадочный владыка! Счастлив, кто только понаслышке Знал ее и ее удары! Если, слыша такую речь, Вы правду почтете обидой,- Пусть за правду страдает басня: Вот она и набралась духу, Чтобы припасть к вашим стопам С ревностно преданным служеньем. Когда на нашем языке Разговаривали и звери, Львы захотели, как и все, Быть допущены в наш союз. В самом деле - ведь их порода Была не хуже, чем у нас: Они были умны, отважны И были хороши собой. Но вот что из этого вышло. Однажды лев знатного рода Встретил пастушку на лугу. Она пришлась ему по нраву, И он просил ее руки. Отец более был бы рад Не столь чудовищному зятю; Выдать дочь казалось жестоко, Отказать льву было опасно. Но он решился на отказ, Увидевши однажды утром Картину их тайной любви: Мало того, что предалась Девушка яростной породе,- Ей даже кудри убирает Когтями гривастый жених. Отец, не смея отказать Такому сватовству открыто, Сказал: "Моя дочь так нежна, Что, захотев обнять жену, Ты ее поранишь когтями. Дай сперва остричь себе когти На правой и на левой лапе, А клыки в пасти - отпилить, Чтоб мягче стали поцелуи. Тебе самому будет лучше, Потому что дочери станет Приятней на них отвечать. Лев до того был ослеплен, Что он на это согласился. И вот, без зубов, без когтей, Он стал, как крепость без защиты: На него спускают собак, И он не может с ними драться. Ах, любовь! Лишь схватишь ты нас - И кончено: прощай, рассудок.
Лев замыслил большой поход, Собрал военный совет, разослал старшин, Оповестил зверей, И все, кто как умел, пришли участвовать: Слон обещал, что на спине Будет носить нужную клажу И биться, как бьются слоны; Медведь готов был к приступам, Лиса изобретала военные хитрости, А обезьяна отвлекала неприятеля. Кто-то сказал: "А вот ослы нам не нужны И не нужны зайцы - они всего боятся".- "Ничуть! - ответил царь,- и они мне с руки: Наше войско без них не будет полным: Осел пойдет в трубачи, чтобы пугать врага, А заяц будет хорош на посылках". Разумный и мудрый монарх В самых малых подданных распознает дарованья И поставит их себе служить: Для тонкого ума ничто не бесполезно.
Беда, ввергающая в ужас, Беда, с разгневанного неба Разверзнутая в казнь прегрешеньям земли, Короче молвить - смертный мор, Чей каждый день - добыча для волн Ахерона, Напал на звериное племя. Умирали не все, но в страхе были все. Было уже не до того, Чтобы искать поживы на недолгие дни: Никакая снедь не была мила, Ни волк, ни лиса не гнались За жертвою, вкусной и невинной; Даже горлицы улетели прочь - Не до любви им и не до радости. Лев созвал совет. Он молвил: "Друзья мои. Должно быть, за наши грехи Небо ниспослало нам бедствие. Так пусть же тот, кто грешнее всех, Предаст себя в жертву божьему гневу - Может быть, этим он спасет остальных. История учит, что в подобных несчастьях Помогали такие обеты. Пусть же каждый без лести заглянет себе в совесть! Я сам признаюсь, что по алчности моей Пожрал немало баранов, А что они мне сделали? Ничего! А порою случалось мне съесть И пастуха; О, я готов предать себя в жертву, Но пусть скажут и другие, кто в чем виноват, Ибо, по чести, Кто грешнее, тому и смерть".- "Государь,- в ответ ему лиса,- Вы слишком добры, чувствительны и совестливы. Кушать баранов, эту пошлую чернь - Разве это грех? Вы над нами - сеньор И вашими клыками лишь оказываете им честь; Да и пастух, Конечно, сам был виноват, Что над всеми нами, зверями, Он мнил себя повелителем". Лиса умолкла, льстецы захлопали, И после этого Ни медведю, ни тигру, ни прочим князьям Не поминали даже и непрощаемых обид: Все драчливые твари, даже самые отпетые, Получались прямо как святые. Кот доходит черед и до осла. "Ах, помню: Шел я мимо монастырского поля,- Голод, случай, вкус иль бес меня толкнул - И сщипнул я, сколько сумел ухватить; А по какому праву, честно говоря?" На это - крик со всех сторон; Волк с судейским пылом произносит речь, Чтоб заклать богам эту проклятую тварь, От которой пошло все зло. Грешок объявлен преступленьем: Чужая трава! чудовищно! повесить его мало! Только смерть - достойная ему казнь! И тут же он в этом убедился. Кто слаб пли кто силен - Тот и по суду выйдет один черным, другой белым.
Когда козы вдоволь напаслись на травке, Обуял их вольный дух От добра искать добра; и пошли они посмотреть, Нет ли где пастбищ, Не тревожимых человеком, Чтобы не было туда ни дорог, ни троп, Чтобы это были скалы с обрывом со всех сторон, Вот где милы нашим дамам их причуды. Им не помеха крутые тропы! И вот две вольные козочки С белыми ножками С двух сторон покинули низовые луга И пошли наугад друг другу навстречу. Вдруг меж ними речка, а над речкой доска - Две куницы и то едва бы разошлись На таком мосту. Да и от одной речной быстрины и глубины Дрогнули страхом наши амазонки. Но, презревши опасность, одна из коз Вступает на доску, и другая тоже,- Как будто у меня на глазах Людовик Великий и Филипп Четвертый Сходятся на Острове совета. Шаг за шагом, нос к носу Сходились наши искательницы приключений; И как обе были очень гордые, То ни одна не хотела уступить дорогу На средине моста. Им было чем хвастаться: У одной была в роду (говорят историки) Та самая несравненная коза, Которую Полифем подарил Галатее, А у другой - коза Амалфея, Самого вскормившая Юлитера. Обе не отступали, и обе кончили вместе: И та и другая упали в воду. На дороге к счастью Такое встречается не впервые.
Обезьяна Бертран и кот Ратон Жили на постое у общего хозяина. Для пройдох это было теплое местечко: Никого они не боялись. Стоило найти им хороший кусок - И уже ни крошки не доставалось третьему. Бертран не упускал ничего, Да и Ратон предпочитал мышам головку сыра. И вот однажды глядят плуты и видят: Жарятся на огне каштаны. Хорошо бы, думают, их стащить,- Даже двойная выгода: И себе польза, и другому вред. Бертран Ратону говорит: "Сегодня, братец, главный удар за тобой - Будь у меня такие лапы, Чтоб таскать каштаны из огня,- Только бы там их и видели. Ну-ка!" Сказано - сделано. Мягкою лапкою Ратон Отмахивает золу, вытягивает когти, И еще раз, и еще раз, Вытаскивает каштан, и другой, и третий,- А Бертран их себе щелк да щелк. Вошла служанка - друзей как сдуло. Но Ратон, говорят, не слишком был доволен. Не таковы ли и князья, Падкие до подобной роли - Обжигаться в дальних уделах Для выгод своих королей?
Учитель дал ученику письмо с указанием вскрыть его после его смерти и показать его преемнику. В письме говорилось: "Я плохо относился к этому ученику". Когда ученик услыхал его содержание, он преисполнился печалью и произнес: - Он был столь великодушен, что его доброта ко мне виделась ему жестокостью - в сравнении с Величайшей Добротой, какая только возможна в мире. Спустя год или около того преемник снова пригласил к себе ученика и попросил его еще раз прокомментировать письмо. - Теперь я понимаю, - сказал ученик, - что слова "плохо относился" были абсолютно верны. Обычные люди демонстрируют дружественное расположение, когда у них нет ничего более ценного, чем они могли бы поделиться. Что нам до того, добр или жесток Одаряющий Сокровищами? Если раб султана раздает золото, имеет ли значение, улыбается он в это время или хмурится? Кто-то из лучших побуждений может предлагать сладости. Врач же применяет то лекарство, которое исцеляет - каким бы оно ни казалось людям, горьким или сладким.
Однажды ночью Насреддин и его жена поднялись с постели, чтобы посмотреть на двух мужчин, дравшихся под окном. Жена послала муллу выяснить, в чем дело. Он накинул одеяло на плечи и спустился вниз. Когда он приблизился к этим людям, один из них сорвал с него единственное одеяло, после чего оба убежали. Когда Насреддин вернулся к себе, жена спросила его: "Из-за чего они дрались?" "Очевидно, из-за моего одеяла, потому что они сразу ушли, как только схватили его."
Ребе Зуся из Аниполя отправился повидать своего ребе-наставника, Дов Бера, Маггида из Межирича. - Слышал я, ребе, - сказал Зуся, - будто есть некие Десять Принципов богослужения, я же о них знать не знаю. Вот и пришел к вам в надежде им обучиться. - Сам я научить тебя не в состоянии, - ответил Дов Бер, - зато знаю тех, кто очень даже мог бы. - И кто же это? - удивился ученик. - Первым трем принципам научишься у ребенка, а остальным семи - у вора. И, покольку ученик всем своим видом показывал полное непонимание, Маггид объяснил: - У ребенка легко научиться таким трем вещам: веселиться без причины; ни минуты не тратить впустую; громко требовать того, что хочешь. - А у вора - таким семи вещам: свершать свою работу втайне; если не кончил дело в одну ночь, возвра щаться к нему на следующую; любить собратьев по ремеслу; рисковать жизнью ради достижения цели; быть готовым променять все, что имеешь, на самое, казалось бы, пустячное, однако новое приобретение; не бояться никаких препятствий; быть верным своему ремеслу, не допуская даже мысли о том, чтоб сменить его на другое.
- Однажды ты поймешь, что ищешь то, что уже имеешь, - сказал Мастер усердствующему ученику. - Почему же я не понимаю этого сейчас? - Потому что ты очень стараешься. - Так что - мне не делать никаких усилий? - Успокойся и жди - всему свое время.
Эта история об одной женщине. Она несла в мастерскую ювелира ларец с драгоценными камнями,но прямо перед мастерской споткнулась, и ларец упал на землю. Крышка от ларца отлетела, и драгоценные камни рассыпались во все стороны. Помощники ювелира выбежали из магазина, чтобы помешать прохожим подобрать какой-нибудь самоцвет, и помогли женщине собрать драгоценности. Страус, бродивший поблизости, пробежал мимо и, незамеченный в общей суматохе, проглотил самый большой и лучший камень. Женщина, не обнаружив этого камня, зарыдала, но, несмотря на общие усилия, камня нигде не нашли. Кто-то сказал: - Единственный, кто мог взять этот камень, так это вон тот дервиш, что тихо сидит у стены мастерской. Дервиш видел, как страус проглотил камень, но не хотел, чтобы пролилась кровь. Поэтому, когда его схватили, обыскали и даже надавали тумаков, он лишь сказал: - Я ничего не брал. Когда его били, один из его товарищей подошел и напомнил толпе, что следует быть осторожней в своих действиях. Его также схватили и, несмотря на все его возражения, обвинили в том, что это он, вероятно, взял камень у первого дервиша. События развивались в таком духе, пока не появился человек, обладающий знанием. Заметив страуса, он спросил: - Находилась ли поблизости эта птица, когда упал ларец? - Да, - ответили люди. В таком случае, - заметил он, - обратите внимание на страуса. Владельцу страуса была уплачена стоимость птицы, которую затем убили. В ее желудке был найден пропавший самоцвет.
Жил когда-то сиддха (человек, обладающий сверхъестественными способностями), который очень гордился своими магическими силами. Однажды к нему под видом святого пришёл Господь и сказал: -Уважаемый господин, я слышал, что ты обладаешь удивительными силами. Сиддха принял его ласково и предложил ему сесть. В это время мимо проходил слон. Святой спросил: - Господин, если бы ты пожелал, мог бы ты убить этого слона? Сиддха ответил: - Да, это возможно. И взяв горсть пыли, он произнёс мантрам и бросил пыль в слона. Животное заревело, упало на землю в агонии и испустило дух. Видя это, святой воскликнул: - Какой удивительной силой ты обладаешь! Ты убил такое громадное животное в один момент! Ты также должен обладать силой вернуть его к жизни. Сиддха ответил: - Да, это тоже возможно. Он снова взял горсть пыли, спел мантрам и бросил в слона, и слон ожил. Святой был поражён при виде этого и снова воскликнул: - Удивительны твои силы! Но позволь мне задать тебе один вопрос. Ты убил слона и вернул ему жизнь. Что ты этим выиграл? Ощутил ли ты Бога? Сказав это, святой исчез.
Два дзенских учителя, Дайгу и Гуду, были приглашены к господину. Когда они пришли, Гуду сказал господину: "Вы по натуре мудры и имеете врожденные способности к Дзен." "Чепуха, - сказал Дайгу. - Чего ты льстишь этому болвану?! Может, он и господин, но в Дзен ничего не понимает." Господин построил храм Дайгу, а не Гуду, и стал изучать Дзен под его руководством.
Однажды человек устроил у себя обед и разослал своих слуг приглашать гостей. Один из приглашаемых и спрашивает присланного к нему слугу: - Неужели у твоего господина получше тебя никого не нашлось послать ко мне? На это посланный отвечал: - Хороших-то по хорошим разослали, а меня уж - к вашей милости.
В царстве Сун жил Обезьяний царь, который любил обезьян и кормил целую стаю. Он умел угадывать их желания, обезьяны также его понимали. Чтобы ублажить обезьян, он меньше кормил свою семью. Но вдруг он обеднел, и пришлось ему уменьшить корм обезьянам. Боясь, что вся стая выйдет из повиновения, сначала он их обманул: - А что, если стану давать вам утром по три каштана, а вечером по четыре? Но тут все обезьяны поднялись в гневе. - А что, если стану давать вам утром по четыре каштана, а вечером по три? - сразу же переспросил он. И все обезьяны обрадовано легли на землю.
- Почему ты так предубежден против мышления? - спросил у Мастера философ. - Ведь мысль - единственный инструмент, с помощью которого мы можем упорядочить мир. - Верно. Но мысль может так здорово упорядочить мир, что ты никогда его больше не увидишь. Своим ученикам Мастер позже сказал: - Мышление - экран, а не зеркало. Вот почему вы живете в коконе мыслей, не ведая о том, что существует Реальность.
—Говорят, что Иисус не испытывал физической боли на кресте, когда его распинали. Как это может быть? Говорят, когда Мансуру отрубили руки и ноги, он улыбался. Когда ему выкололи глаза, то на его лице не отразилось ни каких мук боли. Как это возможно?
Фарид сорвал с дерева зеленый орех, протянул его ученику и сказал:
—Расколите орех так, чтобы не повредить сердцевины.
Ученик ответил, что это невозможно. Фарид спросил:
—А у спелого ореха возможно отделить скорлупу, не повредив ядро? —Со спелым орехом нет никаких проблем, — ответил ученик.
—Всё правильно, — сказал Фарид. — Но ведь ты сам дал ответ на свой вопрос. У большинства людей душа полностью срослась с телом. Если наносят раны телу, то ранят и душу. Но есть и другие люди; их душа настолько свободна, что имеет тело, как оболочку. Повреждая их тело, невозможно нанести урон их душам. Иисус и Мансур были людьми, подобными спелому ореху.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 7
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
